Сёстры меча и песни

Старательно выводил символы правой рукой, которая, – когда он оторвал от папируса перо, чтобы обмакнуть в чернильницу, – уже дрожала от усталости.

Эвадна подумала подойти к нему и предложить помощь. Но она чувствовала, что он в ней не нуждается. Он не работал над заклинаниями; нет, это было что-то другое.

Он начал поворачиваться к двери, ощутив проскользнувший внутрь сквозняк, и Эвадна поспешно скрылась из виду и направилась дальше.

Но ее сердце выстукивало сомнительный припев.

«Что он скрывает от меня?»

Глубокой ночью Хальцион лежала рядом с Эвадной и слушала дыхание дремлющей сестры. Желудок и сердце были переполнены до краев как никогда раньше. Но Хальцион, невзирая на это, тревожилась. Слишком о многом нужно было подумать, слишком много неизвестного ждало их впереди.

Она почувствовала, как Эвадна пошевелилась, натягивая одеяла, которые они делили между собой.

– Эвадна? – тихо позвала она.

Молчание. А затем неуверенное:

– Да, Хэл?

– Не поступай так больше со мной.

– Как?

Хальцион сглотнула, уставившись на звезды.

– Не покидай меня, не попрощавшись.

Эвадна повернулась к ней лицом, откинув одеяла.

– Мне жаль, что много лет назад я оставила тебя, – прошептала Хальцион. – Не знаю, что ждет меня или тебя в будущем, что ждет нас обеих впереди. Но я обещаю навещать тебя, где бы ты ни находилась. Я знаю, что легион – мой дом. Но в то же время мой дом там, где ты.

Эвадна молчала. Но Хальцион почувствовала, как сестра пошевелилась. Рука Эвадны нащупала в темноте ее ладонь.

– Ты же знаешь, что я ненавижу прощания, Хэл.

Хальцион фыркнула.

– Да, знаю. Но пообещай мне не делать так снова.

Эвадна переплела их пальцы между собой. Рука, которой Хальцион убивала, и рука, которой Эвадна писала заклинания. Две разные руки и две очень разные девушки, но они поддерживали друг друга, закалили. Защищали, оберегали и исцеляли друг друга.

Эвадна крепче сжала руку Хальцион.

– Обещаю.

Надевать доспехи вновь оказалось непривычным.

Хальцион восхищалась вещами, которые вручила ей Нарцисса. Красную тунику, украшенную белыми квадратами, кирасу из бронзовой чешуи и льняных складок, кожаные сандалии, доходившие до колен. Меч, копье и круглый щит с изображением скорпиона. Она не сняла перчатки, все так же скрывая реликвию на пальце, пристегнула копис и повесила меч на пояс. Наконец, она надела на голову шлем, холодная бронза прижалась к коже.

Она стояла, наблюдая, как пробуждается лагерь, и греясь в лучах утреннего солнца.

Эвадна начала сворачивать их спальные мешки, а Хальцион отыскала в рюкзаках еду. Они перекусили, а затем пришло время направляться в путь.

Эвадна взобралась на лошадь, чтобы поехать рядом с Деймоном, а Хальцион направилась сквозь ряды воинов и нашла свой отряд, собравшийся в первых рядах.

Легион двинулся на север. Хальцион не сбавляла темпа и, борясь с непреодолимым желанием уснуть, впитывала как можно больше солнечных лучей. Она ощущала свое самочувствие, как лезвие ножа, – крепкое, но еще не безупречное. А потом облака сгустились и поглотили свет, обрушив на них дождь с грозой и молнией, но девушка продолжала маршировать, пока не наступил вечер, а командор не остановился в поле, чтобы разбить лагерь.

Она разожгла костер, наблюдая, как Эвадна входит в палатку Деймона. Хальцион знала, что ее сестра большую часть ночи проработает с ним над каким-то заклинанием. Она не хотела идти спать – хотела преломить горбушку хлеба со своим отрядом, – но стоило ей опуститься на спальный мешок, и Хальцион проиграла битву со сном.

Она проснулась посреди ночи от раздавшихся в лагере криков.

Хальцион вскочила на ноги и, чувствуя легкое головокружение, помчалась на шум. Она обогнала нескольких гоплитов и остановилась, чтобы узнать, что случилось.

– Чужак пытался проникнуть в лагерь, – ответил один из воинов. – Он сейчас с командором.

Хальцион направилась к палатке Стратона. Нарцисса и командор стояли бок о бок в свете лампы, глядя сверху вниз на какого-то оборванца. Незнакомец стоял на коленях, его руки были связаны за спиной. Он был босым и одетым в изорванную, окровавленную тунику.

– Фелис? – воскликнула Хальцион.

При звуке голоса незнакомец напрягся и повернулся к ней. Когда он уставился на нее, приоткрыв рот, его недоверие и радость показались ей осязаемыми.

– Хальцион?

Пораженная, она двинулась ближе, но Стратон возник между ними.

– Ты знаешь этого человека? – спросил он холодным тоном.

Хальцион замерла, переводя взгляд со Стратона на Фелиса.

– Он стал моим единственным другом на каменоломне. Если бы не он, я была бы мертва.

– Он рассказал тебе, почему попал туда, Хальцион?

– Он сказал мне, что его обвинили в убийстве, – сообщила она, но, взглянув на Фелиса, засомневалась в собственных словах. В его глазах читалась вина. Стыд.

– Ты должен сказать ей правду, – потребовал командор у Фелиса. – Прежде чем лишишься головы.

Хальцион в ожидании ответа воззрилась на своего друга. Он не хотел встречаться с ней взглядом, и от этого желудок скрутило узлом.

– Ты один из последователей Селены, – сухо сказала девушка.