Сёстры меча и песни

Сегодня я окончил Дестри. Это, как говорит профессор Зосиме, станет моим переломным моментом. Все, что произойдет после этого дня – после того, как на моем пальце появится кольцо, – будет утеряно, если моя магия иссякнет. Если я буду сломлен.

Она велела мне вести дневник. Как поступают все мудрые маги, самые могущественные из них. Профессор Зосиме говорит, что я должен записывать все, что хоть немного значит для меня, пусть даже это самые обычные вещи, повседневные вещи, которые большинство считает само собой разумеющимися.

«Будет ли тебе грустно забыть о них? – задала она мне вопрос. – Если ответ «да», сделай запись до захода солнца».

«Но как? – спросил я тогда ее. – Я не могу писать левой рукой, а правой едва ли пишу разборчиво».

Посмотрев на меня, она приподняла бровь. Я знал этот взгляд. Я должен найти способ, любой способ. Укрепить свою правую руку или нанять писца, который записывал бы мои ежедневные переживания, либо пойти на риски и все потерять. Но зачем мне писец, который знал бы обо всех моих мыслях? О крупицах моей жизни, которые я хотел бы сохранить лишь для себя?

В любом случае, сегодня наступил переломный момент. И моя рука уже устала, а я расстроен, – смогу ли я вообще прочитать его, если буду сломлен? – и поэтому продолжу писать завтра.

12-й день Штормовой Луны

Самое худшее и лучшее в окончании Дестри – это опустить руку в огонь. В течение восьми лет я был студентом, изучал, заучивал заклинания, стремясь когда-нибудь сотворить свои собственные. В течение восьми лет думал, что колодец моей магии будет таким же глубоким, как у моей тети. Мой отец думал так же.

Я опустил руку в магический огонь перед своими профессорами и сокурсниками, перед нашими семьями, и ждал, когда сформируется кольцо, чтобы показать всем, насколько я силен.

Огонь не обжег меня. Но я чувствовал, как кольцо обретает форму, привариваясь к моему пальцу.

Когда я вытащил левую руку из пламени, там находилось кольцо. Серебристое, словно луна. Сверкающее на моем среднем пальце.

Средний. Я – средний.

Я не силен. И не слаб. Я где-то посередине.

И я почувствовал такую зависть, увидев, как такой маг, как Макарий, подошел следом, сунул руку в огонь и ушел с большей силой, чем у меня.

Мне было не вынести взгляда моего отца. Вся его надежда в нашей миссии возлагалась на меня, а теперь она угасла, и я знаю, что теперь он не считает меня достаточно способным, достаточно сильным.

Зачем я вообще это записываю?

Возможно, записать это все равно что найти освобождение. Найти выход чувствам.