Сиреневая госпожа поместья Лундун

На втором этаже, помимо ванной и туалета, находилось сразу пять просторных комнат, обставленных с очевидным размахом. В них было абсолютно всё: широкая двуспальная кровать с объёмной мягкой периной и несколькими подушками, огромный платяной шкаф, трельяж с зеркалом и письменный стол.

«А это, видимо, гостевые комнаты», — догадалась я, вспомнив один из разговоров с Вастом, в котором чатьен упоминал, что в доме у каждого наследника есть гостевые покои на случай, если вышеупомянутый наследник захочет пригласить к себе друзей погостить на несколько дней.

Чтобы определить, какая же из комнат на втором этаже изначально принадлежала Шианусе, я сосредоточила своё внимание на содержимом шкафов. Как я и ожидала, одежда обнаружилась лишь в одном, в самой дальней комнате, окна которой, в отличие от остальных, выходили не в сад, а на противоположную сторону, где вдалеке, возле самой линии горизонта виднелись горные хребты в окружении тёмных макушек деревьев.

— Шиануся, будут пожелания относительно обеда? — спросила Чала, когда я завершила экскурсию по дому.

— На твоё усмотрение, — я всё ещё не знала названия ни одного блюда, поэтому решила отдать этот вопрос на откуп служанке. — Можешь пока выбрать себе комнату и распаковать свои вещи.

Правда «распаковать вещи» звучало слишком громко. Я своими собственными глазами видела тот скромный вещмешок, который Чала принесла с собой из той комнаты, что она занимала в лине — в него кроме пары смен белья точно ничего не влезет.

Пока Чала осваивалась в незнакомом ей помещении, я принялась изучать содержимое трельяжа и письменного стола в своей комнате. К моему сожалению, найти хоть что-то интересное, проливающее свет на характер и увлечения Шиануси, не удалось. В трельяже кроме нескольких заколок для волос, пары гребней и расчёски ничего не было. На письменном столе лежала стопка пергаментов и стоял набор для письма. Это настораживало. Я ожидала найти какие-то игрушки, возможно, рисунки или поделки. А тут совсем ничего. Странно…

Снизу послышался громкий топот, словно в дом вбежал, по крайней мере, разъярённый слон, а затем раздался оглушающий крик:

— Шиануся!

Я лишь скривилась: боже, какое всё-таки отвратительное имя! Пусть уж лучше Сиреневой госпожой называют. Всё лучше звучит, чем это убожество.

— Ришан, не кричи, я не глухая.

Я вышла в коридор навстречу сгустку хаоса, по случайному стечению обстоятельств являющемуся моим старшим братом.

— О, вот ты где! — лицо мальчика буквально светилось от счастья, когда он подошёл к лестнице. — Пойдём на реку? Мы с ребятами собиралась на лодках кататься.

— Разве тебе не нужно выполнять задание для вихо Нанзу? — спросила я, спускаясь к нему. Желания идти с какими-то непонятными ребятами на какую-то реку не было совершенно. Если бы речь шла о прогулке только с Ришаном, я бы согласилась, не раздумывая. Но пересекаться с целой кучей посторонних людей я пока была не готова.

— Ещё успею! — легкомысленно отмахнулся Ришан. — Так что, ты пойдёшь?

— Нет, — отказалась я. — Возможно, в другой раз.

— И зря, погода на улице стоит чудесная.

— Я знаю, я там была, — улыбнувшись, заметила я. — А тебе стоит быть более ответственным. Вторую отсрочку вихо тебе точно не даст.

— Да сдался тебе этот Нанзу! — в голосе Ришана послышались нотки раздражения. — Ты, похоже, с чатьеном Вастом переобщалась. Стала такой же занудой, как и он. Даже двигаешься и разговариваешь также, словно по учебнику.

Я нервно сглотнула.

— Разве это плохо? — спросила я, стараясь понять, что именно не устраивает Ришана и насколько сильно моё поведение выбивается из понятия нормы для Шиануси.

— Это ненормально, — уверенно заявил Ришан. — Ты ведёшь себя, как говорящая кукла. Говоришь так, как положено, ходишь так, как положено. Ты даже во время семейного ужина вела себя так, словно сидела на официальном приёме!

Сердце в моей груди ускорило свой бег. Что-то подобное Ришан говорил в тот вечер, когда вызвался проводить меня до лина после семейного ужина. Тогда мне пришлось изобразить обморок, чтобы отвлечь его внимание от этой темы. К сожалению, дважды один и тот же номер не пройдёт. Поэтому нужно решить эту проблему каким-то иным путём.

— Ришан, я два месяца провела в лине, — постаравшись придать голосу твёрдости, проговорила я. — Когда я очнулась, я не могла пошевелиться. Беседы с чатьеном были единственным доступным мне развлечением. Да, он учил меня манерам. О чём, по-твоему, ещё он мог со мной говорить?

— Я разве что-то об этом говорю? — тут же пошёл Ришан на попятную. — Просто на фоне тебя я выгляжу жалко. Уверен, теперь Нанзу меня со свету сживёт бесконечными придирками. Он и так во время занятий чуть ли не каждое моё слово исправляет — о почерке я вообще молчу. Вихо во мне не устраивает абсолютно всё! И хожу я неправильно, и говорю слишком быстро, и пишу коряво.