Сиреневая госпожа поместья Лундун

— Хорошо, — Васта, казалось, всё полностью устраивало. — Если понадобится моя помощь, ты знаешь, где меня найти.

Да, я знала. Чатьен был не из тех людей, которые бросают начатое на полпути. И раз он поставил перед собой цель сделать из меня Сиреневую госпожу поместья Лундун, он не отступится.

— Расскажешь мне о своём доме? — попросила я, и сама удивилась собственной просьбе. Васт слегка наклонил голову на бок, и в его глазах я заметила искорку любопытства.

— Почему ты спрашиваешь?

Я неопределённо пожала плечами, за что была награждена хмурым взглядом чатьена — всё-таки от некоторых привычек невозможно избавиться, как ни старайся. Ну, не могу я постоянно следить за каждым своим жестом! Это просто нереально.

— Я много рассказывала тебе о месте, в котором родилась, — заметила я. — А о тебе не знаю почти ничего. Это несправедливо.

Губ Васта коснулась крохотная, мимолётная улыбка, которая практически сразу исчезла, однако я всё же успела её заметить. Чатьену, определённо, шло это мягкое выражение лица, превращающее его из мраморной статуи в живого человека. Жаль, что демонстрировал свою человечность он крайне редко.

— Гора Абора — это цепь горных хребтов на севере материка, объединённых общим названием, — откинувшись на спинку дивана, тоном, каким обычно бабушки рассказывают внукам сказки, заговорил Васт. — Вершины гор всегда покрыты белой шапкой из снега. Однако в долине, где живут целители, снег выпадает редко, в течение года там тепло и солнечно, даже дожди идут не очень часто.

Через долину протекает несколько рек, берущих своё начало где-то высоко в горах, а в лесу, у подножья гор, впадающих в реку Сэкэт, которая течёт через весь материк и впадает в Восточное море.

Чатьен на мгновение замолчал. Наши взгляды встретились. В глазах мужчины я заметила отголосок печали. Было очевидно: он скучает по родным местам. Что ж, я его прекрасно понимала. Только вот если он может в любой момент вернуться на свою гору, то для меня путь домой навсегда закрыт.

— Должно быть, на горе Абора очень красиво, — предположила я, ободряюще улыбнувшись, побуждая Васта продолжить рассказ. — И чем же вы там занимаетесь? Ну, кроме того что растите идеальных людей.

— В основном совершенствуемся в целительстве, создаём новые лекарства, помогаем людям.

— Как насчёт развлечений? — поймав вопросительный взгляд чатьена, я пояснила: — Ришан, например, сегодня звал меня кататься на лодке. А до этого приглашал на какой-то праздник. Чем занимаются целители в свободное от спасения людских жизней время?

— Развлечения — напрасная трата времени, — уверенно заявил чатьен. — Целителям некогда развлекаться. Мы должны заботиться о людях. Поэтому всё свободное время мы оттачиваем своё мастерство и совершенствуем навыки. Изучаем записи других целителей, осваиваем новые методики.

— Получается, целители горы Абора самые несчастные люди в этом мире, — не удержалась я от оценки услышанного. — Нельзя жить одной только работой, какой бы важной она ни была. Телу и душе нужны отдых.

— Телу нужны пища и сон, а душе — покой, — возразил чатьен. — Всё остальное — лишь блажь, выдуманная людьми, незнакомыми с такими понятиями как ответственность и дисциплина.

Я видела по глазам: Васт искренне верил в то, что говорит. Это и не удивительно: мы все — продукты нашего воспитания. А из того, что я услышала, можно сделать один неутешительный вывод: на горе Абора воспитывают не целителей, а инструмент для исцеления людей. Всё это крайне несправедливо и ужасно печально.

* * *

Разговор с чатьеном оставил после себя неприятное послевкусие. Мне было искренне жаль Васта. Насколько я могла судить, сам по себе он хороший человек. Но из-за строгого, — я бы даже сказала крайне жестокого, — воспитания он больше похож на робота, запрограммированного на выполнение определённых действий. Однако даже этот робот время от времени демонстрирует наличие у него нормальных человеческих эмоций. И раз уж Васт спустился со своей горы, мне бы хотелось его растормошить, показать, что жизнь не ограничивается исполнением должностных обязанностей. Однако прежде чем заниматься перевоспитанием чатьена, я сначала должна была позаботиться о себе.

Из лина я направилась прямиком в мэн — мне необходимо было увидеть Тэят и поговорить с ней.

Вопреки моим ожиданиям, охраны возле входа во владения бэкхрана и его супруги не было. Зато по мощёным дорожкам туда-сюда сновали слуги, которых, насколько я могла судить, было не меньше сотни.

Внутренне подобравшись, я поднялась на крыльцо и толкнула входную дверь — та беспрепятственно открылась, пропуская меня внутрь. Набрав в грудь побольше воздуха, я решительно переступила через порог. Несмотря на твёрдую уверенность в своём праве находиться в мэне, я ощутила, как сердце предательски сжалось от волнения. В этот момент откуда-то справа ко мне подошла невысокая немолодая женщина в длинном закрытом платье в пол и низко поклонилась, выполнив жест-привествие.

— Сиреневая госпожа, — у служанки был приятный, низкий голос, а каре-зелёные глаза наполнены теплом. — Чем могу вам помочь?