Сирены

— О чем никто никогда не узнает? — спросил Риггс.

Я посмотрел на него:

— Понятия не имею.

— Напоминаю: ты отвечаешь на мой вопрос, я — на твой.

— Обязательно продолжать в таком духе?

— Когда именно ты затащил Изабель Росситер в койку?

— Этого не было.

Риггс поднял бровь и покосился на Лэски. Тот снова ухмыльнулся и придвинул ко мне вторую папку.

— Открой.

Заключение патологоанатомической экспертизы. Я сразу это понял. Сверху было написано «Изабель Росситер». Формат документа был мне знаком. Я быстро проглядел текст. В висках стучало. Кровь гудела в венах. Сердце гулко билось.

Я снова посмотрел на заключение.

В крови Изабель обнаружили героин. Как и следовало ожидать. А еще определили срок беременности. Несколько недель. Я оцепенел. Сидел неподвижно, чувствуя, как земля уходит из-под ног. Лэски хлопнул меня по плечу. Костлявые пальцы впились в кожу. Свободной рукой он придвинул ко мне пакет для вещдоков.

Фотография Изабель, которую мне дал ее отец. Та, что была у меня в кармане.

Бледная симпатичная девушка с пепельно-русыми волосами и умными голубыми глазами. Смотрит чуть выше линзы объектива. На человека, который ее фотографирует. Снимок казался очень личным. Лэски с ухмылкой склонился ко мне и снова сжал мое плечо:

— Значит, ты к ней не прикасался, приятель? Тогда тебе не о чем волноваться.

18

Разговор пошел по кругу. Когда духота в комнате стала невыносимой, Лэски с Риггсом решили пойти перекусить. Я окончательно потерял счет времени. Голова пухла от лжи и недосказанностей.

Лэски с Риггсом вернулись. От них пахло уличной свежестью, табаком и чем-то жареным. Свободой. Поначалу я не мог ни сосредоточиться, ни отвечать на вопросы. Слышал удары сердца. Шум в соседних кабинетах. Духота сгустилась, воздух стал неподвижным. Наверное, у меня было сотрясение мозга.

Лэски с Риггсом обливались потом. Я обливался потом. Даже стены запотели. Лэски уставился на меня. Его губы шевелились. Я напряженно вслушался.

— Поговорим о Франшизе, — сказал он.

— Дайте попить. Воды или еще чего-нибудь.

— Сначала поговорим о Франшизе.

Язык не ворочался.

— Что вы хотите знать?

— Для начала, как ты на них вышел?

Я не доверял им обоим, поэтому решил придерживаться версии своего публичного позора. Пришлось импровизировать.

— Все началось, когда меня отстранили. Я искал, чем бы закинуться…

— Но ты же бывший коп. Как тебя пригласили в Фэйрвью?

— Я познакомился с девушкой в «Рубике». С Кэтрин.

— С той самой, которая через несколько недель бесследно исчезла?

Я кивнул. Голова чуть не раскололась на части.

— Она якобы проходила по какому-то старому делу…

— Да. А в «Рубике» мы с ней снова встретились.

Лэски и Риггс переглянулись.

— Продолжай, — велел Лэски. — Значит, вы с этой Кэтрин встретились…

— Я намекнул ей, что хочу закинуться, а она подсказала, где достать наркоту.

— И как только ты явился в Фэйрвью, твоей первой и единственной собеседницей оказалась Изабель Росситер?

— Да.

— И тогда же были сделаны эти фотографии?

— Да. Слушайте, дайте воды.

— Потерпи, — сказал Лэски. — Ты был под кайфом, когда повез Изабель домой из «Рубика»?

— Нет.

— Выпивал?

Да.

— Нет.

— Суббота, четырнадцатое ноября. Ты подрался с барменом, имени которого не помнишь.

— Он мне не представлялся, — уточнил я.

Лэски. Снова этот бармен. То же выражение лица, мол, ну надо же. Похоже, не мне одному есть что скрывать.

— А свидетели утверждают, что ты был пьян. Пролил на себя пиво. Изабель Росситер нашли мертвой на следующий день…

Я ничего не сказал.

Риггс щелкнул меня по макушке.

— Ты напился в стельку. Ввязался в драку с барменом и ушел с Изабель. Повез ее к родителям. Возможно, она сама тебя об этом попросила. А как только вырубилась, ты заставил таксиста развернуться и ехать в Фэйрвью.

— Нет.

— За наркотой, — добавил Риггс.

— Нет.

— После этого ты повез Изабель на квартиру, — сказал Лэски.

— И там вы поругались.

Я покачал головой. Схватился за стол, чтобы не упасть.

— Она пришла в себя, поняла, что находится совсем не там, где надо. И не с тем, с кем надо.

— С тобой.

— Ну и понеслось. Сначала разговоры по пьяни, а потом она пошла вразнос.

— Как все богатенькие стервы.

— Ты ее успокаивал.

— Утихомиривал. Ни фига не вышло.

— И тут она выложила последнюю карту.

— Главный козырь, — осклабился Риггс. — Мол, я беременна.

Какое-то время они оба молчали, потом Риггс склонился ко мне вплотную.

— Она полгода под всех стелилась. Хрен знает, чей ребенок.

— Никто ничего не узнает, — подытожил Лэски. — Вот это имелось в виду? Да тут любой сорвется.

— Итак, давай начистоту, приятель. Когда именно ты затащил Изабель Росситер в койку?

— Я думал, мы про Франшизу говорим, — сказал я.

Я не отрывал взгляда от стола, но чувствовал, что они оба уставились на меня. Я слышал свое дыхание. Видел, как с лица капает пот.

— Что ж, давай поговорим про Франшизу, — сказал Лэски. — Похоже, она сдулась. Почему?

— Шелдон Уайт вышел из тюрьмы, и все завертелось. Черно-белая метка стала появляться в самых неожиданных местах. Потом грязная «восьмерка», смерть Изабель, Сикамор-уэй, нападение на курьеров Франшизы.

— Нападения на такси, что ли? — спросил Лэски.

— Ага.