Читаем Сирены Амая полностью

Сирены Амая

За это время Еву дважды стошнило, и оба раза после того, как ее чуть не коснулись похотливые лапы. Лина с воплями перехватывала каждого, кто пытался пройти мимо нее. Ева не возражала.

Женщина-криминалист, и без того напоминавшая плотно сбитую богиню безразличия, теперь словно раздулась. Ее руки, ноги, живот и груди припухли, что было неудивительно, учитывая, что им приходилось постоянно пребывать в движении. Она словно безумная, сверкая глазами, бормотала о каких-то сиренах.

Ева пыталась забыться, но ей больше не удавалось уйти в себя. Реальность не давала вырваться в мир грез. Где-то в туманном сознании бродила надежда на спасение, но она была ничтожно мала.

Мелькнула мысль, словно вспыхнула и перегорела лампочка, что все это вымысел. Но не яма, а сама жизнь Евы на материке. Она никогда не рождалась в Кеми. Матери, работавшей в церковной лавке Успенского собора, стоявшего в начале Минина, у нее тоже никогда не было, как и отца, знавшего ходовую часть вагонов лучше, чем собственную родню. Всего этого не существовало. Потому что в мире имелся только кусок мяса по имени Ева. И этот кусок рано или поздно попробуют псы.

Где-то словно вдалеке раздался смех – горький, как семена льна, – и Ева поняла, что все-таки провалилась, уплыла в мир фантазий. «Привет, Шляпник! Мы сегодня будем пить чай или как?» Она только сейчас заметила, что после колокольного звона количество желавших спуститься в яму уменьшилось. Но для непоправимого хватило бы и одного.

Но смех не был фантазией, это точно. Хотя бы по той причине, что он принадлежал Вирпи, заглядывавшей в колодец. Ее черная шляпка с лентами покачивалась, в такт горловым вибрациям.

– Красный Амай хочет тебя, детка, – сказала Вирпи с глубокой, неподдельной заботой. Смотрела она только на Еву. – Хочет, малышка. Но как женщина ты ему уже не нужна.

Еву захлестнул ужас. Перед мысленным взором встали затравленные недоженщины, отмывавшие ее и Лину в той чудовищной бане. В глазах какого-то парня с нежным лицом, маячившего наверху, вспыхнула приглушенная страхом ярость.

«Нет, не у парня, – поправила себя Ева. Даже ее внутренний голос звучал измученно и жалко. – У женщины, которую признали негодной на эту роль. У экотаона».

– Я не хочу, слышите? Не хочу! – выкрикнула Ева и разрыдалась. – Только попробуйте достать меня отсюда!

Попасть в колодец, как и выбраться из него, можно было только одним путем: по почерневшей, но все еще крепкой лесенке. Но кто сможет тащить по ней брыкающуюся женщину? А она будет брыкаться, Ева не сомневалась в этом.

К ее ужасу, за которым последовал новый поток рыданий, на дно колодца, раскручиваясь, упала веревка. На ее конце находилась странная петля-ремень, больше подходившая для отлова бродячих собак.

Ева рванула было за помощью к Лине, но остановилась, заметив ее холодный, плавающий взгляд. Сопевшая парочка не разлепилась даже для того, чтобы отпихнуть ее.

Первым в колодец спустился парень, явно страдавший от проблем с позвоночником. За ним на покрытый соломой пол ступил какой-то тюфяк в клетчатой рубашке.

– Я сам, – сказал парень.

– Как скажешь, Юсси.

Тот, кого назвали Юсси, накинулся на взвизгнувшую Еву и повалил ее. Она грохнулась на живот. В легких от удара вспыхнула боль. Она с криком развернулась, беспомощно и бестолково молотя кулаками, и пропустила момент, когда на ее правую ногу надели ремень-петлю.

Мир неожиданно перевернулся. У щиколотки словно свилась огненная змея, стиснувшая добычу. Потолок, на котором стояли ее обидчики и занималась любовью Лина, начал отдаляться.

К собственному стыду, Ева почувствовала, как ее ягодицы и все остальное попали на всеобщее обозрение, сверкая и бросаясь в глаза.

– Я – дочь Саргула! – выкрикнула Ева, борясь с ужасом и тошнотой. Она попыталась ухватиться за гладкие стены колодца. Тщетно. Сообразила, что может лишиться очков. Вцепилась в них. – Если со мной что-нибудь случится, вы все сгорите этой ночью! Заживо! Я проклинаю вас, сукины вы дети! Слышите? Проклинаю!

Она еще продолжала кричать, но уже нечто бессвязное, когда ее наконец вытащили из ямы. В водовороте из рук, хвои, земли и красновато-зеленых теней Ева заметила сочувственный взгляд. А потом этот взгляд исчез во всеобщей мешанине.

Ева не сразу поняла, что ее потащили по улочкам. Наконец девушку приволокли к какому-то амбару. Одного взгляда хватило, чтобы понять, чем занимались в этом черном строении, насквозь пропахшем медикаментами.

У дома напротив сидел паренек с огромной рыжеволосой головой. Он отвлекся от изготовления факелов и уставился на Еву глупыми глазами с ясным взглядом. Застенчиво улыбнулся.

Откуда-то выплыла Вирпи. Видимо, и эту унизительную процессию возглавляла она.

– Добро пожаловать в Иатриум, дорогой мой экотаон, – произнесла она с ледяной улыбкой. – В этом месте ты станешь собой.

Двери амбара с треском распахнулись.