Сири с любовью. История необычной дружбы

Тот сон больше не возвращался, но его место занял другой: я ушла, и Гас остался один. Никаких посетителей. Как-то – это же сон, и сон может быть нелогичным – еда навынос доставлялась в его дом, но Гас не знал, как открыть упаковку. Он просто смотрел на нее, как собака смотрит на консервную банку.

Много раз я дрожала, просыпаясь от этого сна. Гас никогда не научится пользоваться открывалкой для консервов? Но вот что важнее: если он не научится, будет ли у него друг, который откроет для него консервную банку?

* * *

То был сон. Вот реальная жизнь.

«Привет».

«Привет».

«Привет».

«Что ты делаешь?»

«Я собираюсь в школу. Что ты делаешь?»

«Я разговариваю с тобой по телефону».

«Круто».

Я согласна, этому диалогу не позавидует Ноэль Кауард. Но они разговаривали. Каждое утро последние шесть месяцев Гас и Манди обменивались сообщениями.

«Кто такая Манди?» – как-то спросила я.

«Она друг», – ответил Гас.

«Откуда ты ее знаешь?»

«Я не знаю точно».

Что? Потом я вспомнила, с кем разговариваю. «Ты когда-нибудь вживую встречался с Манди?» – спросила я.

«Нет, – ответил Гас и быстро добавил: – Она просто мой друг».

Дружба Гаса напомнила мне отчет из школы специального образования. В постоянных усилиях не судить вообще этот отчет был составлен на своем собственном языке. Когда ребенок обладал почти несуществующим набором навыков, в отчете такая ситуация называлась «формирующимися навыками». В нашем доме это стало условным обозначением выражения «Ты понятия не имеешь, что делаешь». В том смысле, что Генри, наблюдая, как я опаздываю на встречу и неистово терзаю телефон, замечает: «Ты все еще понятия не имеешь, как вызвать такси через приложение, не так ли?» Я: «Эти навыки формируются».

Так что мне нравится это выражение: представление Гаса о дружбе формируется.

Как оказалось, Манди учится в школе «Весеннее обучение», куда раньше ходил Гас. Она значительно старше, чем он, так что я даже не представляю, как они могли встретиться или как они в конце концов обменялись номерами телефонов. Но она очень приятная и сейчас проходит производственную практику. Я узнала об этом потому, что однажды позаимствовала телефон Гаса и написала ей сообщение. Тогда она попросила мой телефон и адрес электронной почты, и я игнорировала ее просьбу, потому что научилась осторожности. Возможно, потому, что многие дети, с которыми был знаком Гас, довольно поздно приобрели навыки полноценного общения и телефон имел прелесть новизны. Это значит, если я дам Манди мой номер телефона, она будет писать каждое утро и мне тоже. Это буду я, Гас и еще пятьдесят человек, которые значатся в ее телефонной книге.

У меня уже была такая проблема с другим одноклассником Гаса. Какой утомительной для окружающих может быть любовь Гаса к повторениям, но и он сам, в той же мере, иногда устает от людей, даже от тех, кого он любит. И, когда это случается, он передает телефон мне. Вот так я нечаянно подружилась с Эйденом, очаровательным мальчиком, который любил звонить, писать электронные письма и использовать FaceTime еще больше, чем Гас. Эйден хотел стать ведущим ток-шоу в стиле Андерсона Купера и оттачивал свое мастерство на мне. После того как он обрушивал на меня поток вопросов (игнорируя ответы) и рассказов о своей новой школе, он обычно говорил: «Мы вернемся сразу после этого сообщения». Я научилась пережидать «рекламные паузы», которые он вставлял в свой разговор, и мы продолжали. Как-то раз он захотел прийти к нам в дом, не для того, чтобы потусоваться с Гасом, но чтобы взять у меня интервью и записать на видео. Перед этим интервью он был очень требователен к тому, что мне следует надеть и что сделать со своими волосами. Получилось нечто среднее между Кристиан Аманпур и мелким воришкой. Я умоляла его удалить видео.

Многие дети, которые плохо разговаривают в ранние годы, потом приобретают страсть к общению, особенно с использованием технологий. Небольшое развлечение заключается в том, что, в отличие от обычных, «нейротипичных» детей, они начисто лишены «сдержанности», и радость их не имеет границ. Так что недавний разговор между Гасом и его другом Беном через FaceTime был примерно таким:

ГАС: Как у тебя прошел день?

БЕН: Фантастически! Как у тебя?

ГАС: Лучше всех! Я получил во время ланча огромное яблоко.

БЕН: Обожаю яблоки! Мне тоже досталось гигантское!

И так далее, и тому подобное часами.

Отчасти подобное предпочтение гаджетов живому общению может объясняться тем, что люди с аутизмом обычно не хотят смотреть на того, с кем разговаривают. Недавно совершенно блестящий молодой человек с расстройством спектра рассказал мне, что это связано с его полем зрения: когда он смотрит на собеседника, то видит только маленький фрагмент и его воображение делает все остальное каким-то призрачным. Таким образом, он видит не собеседника и не людей, но частично реальность, частично фантом. И так происходит, что почти все формы коммуникаций легче, чем общение лицом к лицу. Он тщательно проговаривает слова и напоминает мне, что больше информации на эту тему можно найти в 1200-страничной книге, которую он сам опубликовал.