Сиротка. Книга 1

– Я уже позвонила в универсальный магазин, – сказала сестра Люсия. – Около двенадцати рассыльный принесет нам сухого молока и овсяных хлопьев. Каша для такой малышки полезнее, чем суп. Сегодня она не захотела его есть, и я дала ей кислого молока и печенья.

Настоятельница с задумчивым видом кивнула. Это вынужденное заточение в четырех стенах нарушило привычный уклад их жизни.

– Мы должны быть в классах, с учениками, а вместо этого все четверо, по очереди, сидим у постели этого маленького ангела, – вздохнула она.

– Значит, такова воля Господа, матушка.

В спальню вошла сестра Мария Магдалина. Молодая монахиня остановилась у кровати и, склонив голову набок, полным обожания взглядом смотрела на девочку.

– Благой Господь! – воскликнула она. – Какая Мари-Эрмин сегодня бледненькая! И все-таки какое счастье видеть ее здоровой!

Едва заслышав ее мелодичный нежный голос, ребенок радостно залепетал. В голубых шерстяных штанишках и такой же кофточке, некогда принадлежавших Симону Маруа, она могла сойти за мальчика, однако тонкие черты лица все же выдавали принадлежность ребенка к женскому полу.

– Сестра Викторианна хочет сшить ей платьице из скатерти, – объявила сестра Мария Магдалина таким тоном, словно речь шла о событии первостепенной важности.

– Не стоит, – резко возразила настоятельница. – В штанишках теплее. Думаю, скоро наша мадемуазель сделает свои первые шаги.

Мари-Эрмин между тем откинулась назад, упав на гору окружавших ее подушек. В ручке она сжимала деревянное кольцо для салфетки, которое сестра-хозяйка дала ей вместо игрушки.

– Какая она все-таки забавная! – засмеялась сестра Мария Магдалина. – Я была единственным ребенком в семье и редко видела маленьких деток. Господь послал этого ангелочка нам на радость. Как вы думаете, когда она вырастет, ее глазки останутся такими же голубыми? Голубыми, как летнее небо…

Сестра-хозяйка пожала плечами. Мать-настоятельница обеспокоенно посмотрела на молодую монахиню, которая слишком часто проявляла эмоции, не совместимые с ее религиозным саном. Сестра Мария Магдалина была очень красива, и это вызвало в поселке много пересудов.

«Люди удивляются, когда видят привлекательную внешне монахиню, – думала она. – Они привыкли считать, что только дурнушки принимают постриг, и то лишь потому, что никто не хочет на них жениться. Сестра Мария Магдалина служит живым доказательством обратного, хотя иногда я сомневаюсь в правильности ее выбора…»

Кто-то постучал во входную дверь. Сестра-хозяйка спустилась на первый этаж узнать, кто это. Вернулась она бегом.

– Матушка, пришел господин кюре. Я проводила его в кухню. Он вас ждет.

– Я присмотрю за малышкой, – просияла сестра Мария Магдалина, усаживаясь на край кровати.

Кюре грел руки у большой печи. Мать-настоятельница отметила про себя, что он пребывает в прекрасном настроении.

– Здравствуйте, отче, – любезно приветствовала она гостя. – Вы уже не боитесь заразиться корью?

Вопрос ее прозвучал с ноткой насмешки. Кюре это понял и ответил в том же тоне:

– Сегодня утром я получил письмо от матери. Ей девяносто, но память прекрасная. Так вот, она пишет, что я переболел корью в двухлетнем возрасте. На всякий случай в последнем письме я решил у нее спросить. Шансы повторно заболеть очень малы, поэтому я решил вас навестить. Сегодня после полудня услуги сестры Люсии не понадобятся – я отпустил учеников. Собирается новая метель, и мне будет спокойнее, если дети посидят дома.

Настоятельница с озабоченным видом выглянула в окно и не увидела ничего, кроме плотной снежной пелены. Сестра Аполлония за свою жизнь видела немало метелей и давно к ним привыкла. Заметив, как кюре достает из складок сутаны записную книжку, она вспомнила, что он – один из попечителей монастырской школы.

– Вы пришли, чтобы посмотреть книгу расходов? – спросила она деловым тоном.

– Нет, сестра. Это дружеский визит.

Сестра-хозяйка сварила им кофе. За это время она успела замесить и поставить в печь кукурузные лепешки.

– Можем предложить вам позавтракать, отче, – предложила она с доброжелательной улыбкой.

Кюре кивнул, соглашаясь. Он сел за стол и открыл свою знаменитую на всю округу записную книжку в красной картонной обложке.

– Я переписал слово в слово текст записки, которую вы нашли при девочке, – сказал он вдруг. – Меня беспокоит одна фраза, последняя: «Шкурки – задаток за ее содержание». Я прочитал эти слова мэру, и он со мной согласился – из этих слов следует, что родители планируют возместить расходы на ее содержание. Значит, девочку нельзя считать подкидышем. Родители могут в любой момент явиться и потребовать дочь обратно.

– Но почему они выбрали Валь-Жальбер и наш монастырь? – спросила мать-настоятельница.

– Это остается загадкой. Хотя мы думаем, родители ребенка оказались здесь проездом, и, увидев крест над колокольней, да и само здание, большое и новое, они решили, что это либо больница, либо приходская школа, и почти угадали.

– Если так, они могли бы поступить как приличные люди – постучаться и все объяснить! – резко отозвалась сестра Викторианна.