Сиротки

– Я – егермейстер Латерфольт из старинного рода, уничтоженного его ничтожеством Редрихом Смердящим, или как там его величают. Для друзей – а я надеюсь, что вы друзья, я бы очень этого хотел, – просто Латерф. Для врагов – последнее, что они видят в жизни.

Морра не видела лица Фубара, но очень надеялась, что тот справится со своим недоумением и не выдаст его.

Когда имя Латерфольта впервые прозвучало в Хасгуте и завладело мятежными умами, Редрих сделал все возможное, чтобы расправиться с ним быстро и безжалостно. Тайная стража сбилась с ног, чтобы сам звук этого имени угас, как плохая шутка, не успев обрасти легендами и заразить смятенные после войны умы. Но Латерфольт, как и Хроуст, умудрялся быть везде: наводил хаос и исчезал бесследно, чтобы уже через несколько дней возникнуть на другом конце королевства. Простолюдины, которым он, как говорили, раздавал награбленное добро, слагали о нем легенды и величали наследником мятежного гетмана…

А затем Свортек поставил точку в этой истории, убив Латерфольта и притащив королю его голову. У головы были черные волосы и узкие глаза. И королю, и тайной страже хватило этого, чтобы решить, будто с Латерфольтом покончено. Да и кто их различит, этих дикарей? Все на одно лицо…

Сама Морра головы не видела, но видела Свортека, дрожавшего от кровожадной радости. Она не любила эти его жуткие гримасы; он словно превращался в другого человека, которого ей не хотелось знать. Свортек несколько раз предлагал Морре посмотреть на голову Латерфольта, но она решительно отказывалась. Теперь, глядя на живого и полного сил егермейстера, очень жалела об этом. Впрочем, как и о многом другом…

– Я Шарка, а это Дэйн, мой брат, он немой, – сказала вдруг Шарка и присела было перед Латерфольтом, но тот со смехом замахал на нее руками:

– Ой брось, мы же не эти все… которые на балах воркуют, как голубки, а потом режут друг другу глотки, зайдя за шикарную бархатную занавеску. – Он протянул руку Дэйну: – Привет, молчун.

Дэйн, не веря своим глазам и ушам, робко взялся за протянутую руку – а затем вцепился в нее изо всех сил, улыбаясь от уха до уха. «Смотри, штаны не промочи от счастья, уебок», – злобно подумала Морра. Дружелюбие Шарки совершенно не входило в ее планы. Но, кажется, для себя девушка уже все решила. Она даже демонов распустила: неплотная, стелющаяся у земли тьма рассеялась, а Шарка, подобно брату, улыбалась Латерфольту, как старому другу.

Как улыбалась Тлапке, пока все не сломалось…

– Это Фубар, – она махнула рукой в сторону растерянного Фубара.

– Он может уже убрать свою железку, – заметил Латерфольт с вежливой усмешкой. – Мы-то безоружны. Нечестно получается.

Морра услышала, как сталь покорно звякнула о ножны. На сей раз изобретательность отказала Фубару, и он не придумал ничего лучшего.

– А это Тлапка в повозке, кузина Фубара, – продолжала Шарка. – Ее ранили стрелой во время боя.

Черные глаза Латерфольта метнулись наконец к Морре, которую он все это время как бы рассеянно игнорировал. Взгляд задержался на ее коротких волосах; хинн задумался, прикусив пухлую губу. Морра нервно фыркнула и, поддерживая плечо, отвернулась, пытаясь осознать масштаб своего провала.

Неужели он ее узнал? Та их единственная встреча состоялась пять или шесть лет назад, и у них не было времени рассматривать друг друга. Тогда у нее были длинные волосы, а Латерфольт куда внимательнее наблюдал за Свортеком, чем за ней. Мог ли он ее запомнить? Он ли это вообще?

– Она поэтому такая… немного грубая, – снова раздался мерзкий голосок Шарки, решившей зачем-то оправдать поведение подруги перед людьми, которых она видела впервые в жизни.

Прекрасно, Морра, ты умудрилась потерять доверие даже этой деревенщины!

– Скажите, – продолжала Шарка, – вы – Сиротки Яна Хроуста?

– Да, – раздалось в ответ так быстро, словно все егери только и ждали этого вопроса. Они не раздумывали ни секунды: стройный, отработанный, как их жест чести, хор громко воскликнул: – Здар, гетман обездоленных!

– Но Хроуст же мертв, – неуверенно возразил Фубар, когда эхо их голосов растворилось в кронах деревьев.

– Тебе нравится так думать? – поинтересовался Латерфольт.

– Я просто не понимаю, как можно служить мертвецу…

Латерфольт нетерпеливо потоптался на носках, как мальчишка, который начал тяготиться разговором.

– Я не знаю, куда вы направляетесь, но могу пригласить вас отправиться с нами – и там ты, Фубар, узнаешь, кому мы служим, – миролюбиво ответил он. – Я клянусь, вас и пальцем никто не тронет. Мы не королевские ублюдки, мы – свободное братство, и у нас действительно есть честь. Ни один город не защитит вас так, как наш.

Он пристально обвел их взглядом, начав с Морры и закончив Шаркой, – и добавил, не отводя от нее глаз:

– Кроме того, наши друзья отдали бы многое, чтобы познакомиться с новым кьенгаром, который воздал грифонам по заслугам. Поверьте, в отличие от святош, которые начали это смертоубийство, казнив невинного Тартина Хойю – да даруют боги ему покой! – мы ценим Дар не только за то, что он умеет здоровски головы отрывать. Так что, кто из вас кьенгар?