Сиротский дом

– В общем, это, по-моему, очередная кляуза. Видимо, и она тоже сводит с вами счеты, – сказала миссис МакКарти, и Клара с готовностью кивнула. – В связи с чем возникает вопрос: как всего за десять месяцев, проведенных в «Шиллинг Грейндж», вы ухитрились приобрести такое количество недоброжелателей?

На это Клара было нечего ответить. Она чувствовала, что проигрывает, а время истекало, и она разрывалась между желанием продлить игру и выиграть и желанием немедленно, прямо сейчас, со всем этим покончить. Оказаться до такой степени неправильно понятой было больно. И особых сил для борьбы она в своей душе не чувствовала.

А мистер Соммерсби продолжал:

– Насколько я понимаю, вы вообще не слишком хотели работать в «Шиллинг Грейндж»; мало того, вынужден я прибавить, вы замышляли побег оттуда.

И Клара, даже не оборачиваясь, почувствовала, как неловко при этих словах мисс Бриджес начала ерзать на своем стуле.

– Мы получили несколько сообщений о том, что в разговоре вы не раз заявляли: «я не смогу с этим справиться» и «я не чувствую себя здесь своей».

– Да, сперва у меня действительно были некоторые сомнения, я не чувствовала, что гожусь для такой работы, – призналась Клара. – Но сомнения эти были не так уж значительны. В пределах нормы, я бы так сказала.

– Но вы написали заявление об отставке, – заметила миссис МакКарти.

– Ах! – вырвалось у мисс Бриджес. Лицо у нее просто огнем горело.

Во времена Джейн Тейлор, – совершенно некстати подумала Клара, – мисс Бриджес запросто могла бы потерять сознание и упасть на пол. И тогда все эти люди собрались бы вокруг нее, и дамы обмахивали бы ее кружевными веерами и предлагали бы ей нюхательные соли. А теперь ей приходится сидеть, сжавшись в комок, и слушать, как наружу выходит ее собственное предательство.

Клара старалась воспринимать происходящее как бы со стороны, однако оставаться нейтральной не удавалось: уж больно плохо все это выглядело. Просто очень плохо.

– Простите, мне очень жаль… – одними губами прошептала, наклонившись к ней, мисс Бриджес, и ее печальные глаза налились слезами. Она с такой яростью содрала с себя свой строгий твидовый жакет, словно ей хотелось вместе с ним удалить и все свои былые неприглядные поступки.

– Я, честно говоря, не совсем понимаю, что значит «в пределах нормы»… – начала миссис МакКарти, но Клара прервала ее:

– Но теперь я действительно очень хочу работать в «Шиллинг Грейндж», и я совершенно уверена, что отлично подхожу для работы с детьми.

Миссис МакКарти что-то записала, потом посмотрела на Клару, улыбнулась и спросила:

– Это почему же вы так уверены?

– Вас интересует, почему я хочу остаться? О, просто потому… – Голос у нее вдруг дрогнул, и она с трудом сдержалась, чтобы не расплакаться. Она чувствовала, что не в состоянии выразить словами ту любовь, которую испытывала к каждому из своих подопечных, и ту решимость, с которой была готова защищать их от бед и невзгод. Внутри у нее словно что-то надломилось. И она лишь с трудом заставила себя продолжить: – Просто потому, что я много работала с личными делами детей и… со всем, что их касается, тоже.

Мистер Соммерсби что-то пометил в своих бумагах. А миссис МакКарти нахмурилась и сказала:

– И потом, эта отвратительная история с газетой, мисс Ньютон. Мы так стараемся уберечь наших детей от газетчиков! И уж точно никогда не помещаем их фотографии на передней полосе, да еще и с подробными комментариями – ошибочными, разумеется, а то и вовсе ложными, – воспользовавшись имеющимися в нашем распоряжении сведениями. Это поистине ужасное нарушение правил личной неприкосновенности. А что, если публикацию увидел бы и прочел кто-то из родственников? Нам еще повезло, что это дело не было раздуто.

Клара понимала, что оправдываться, доказывать, что ее вины тут нет, абсолютно бессмысленно, и лишь покачала головой. Ее палачи очень четко прочертили для себя линию основного удара; теперь в дополнение оставалось прочесть еще пару писем, и все.

– А что с тем ребенком, который от вас сбежал? Это некая мисс Морин Эмми Китон, верно?

– Я бы все на свете сделала, лишь бы Морин к нам вернулась! – искренне воскликнула Клара. – Я так… по ней скучаю!

И миссис МакКарти протянула ей свой бледно-голубой носовой платок – у Клары платка не оказалось, Терри увезла с собой весь ее запас носовых платков. Клара шумно высморкалась, и миссис МакКарти предложила:

– Давайте сделаем маленький перерыв. А заседание возобновим через полчаса.

* * *