Сироты на продажу

Пия сделала глубокий вдох и на трясущихся ногах вбежала в комнату, проскочила мимо кровати и присела около тайника. Открыла дверцу, достала деньги из-под половицы, ощупала стенки и потолок углубления в поисках заусенцев или торчащих гвоздей. Дерево было гладким. Легкие грозились взорваться, и Пия выдохнула, закрыла руками нос и рот и, сдерживая рвотные позывы, снова глотнула воздуха. Потом она поискала в стенном шкафу зимнее пальто мутти, которое болталось даже на матери, зато у него были глубокие карманы, куда можно положить еду. Отыскав пальто, она прижала его к лицу, закрывая нос и рот, и, не в силах удержаться, оглянулась на кровать.

К горлу поднялась желчь, и Пия выбежала из комнаты, захлопнула дверь и снова заткнула щель тряпками. Теперь она понимала, почему люди выносят тела своих близких на улицу. Девочка перекинула пальто через спинку стула и вытерла рукой рот, стараясь обуздать поднимающийся из желудка вулкан. На лбу выступил пот. Когда она снова смогла ровно дышать, то достала из кармана деньги и пересчитала их. Три доллара. Скорее всего, рынки и лавки закрыты, да и в любом случае даже до ближайших идти довольно далеко, но, возможно, удастся купить еды у соседей.

Стараясь не разбудить близнецов, она вытащила из стоявшей под столом плетеной корзины две холщовые сумки с ручками и сунула их в карманы пальто. Потом взяла с кровати подушку, погремушки и бутылочки и ненадолго замерла, глядя на Олли и Макса и ужасаясь тому, что ей придется сделать дальше. От одной только мысли в животе у нее все переворачивалось. Пия взяла с крючка у входной двери красный шарф мутти, некоторое время подержала его над горящей сигарой и завязала вокруг лица. Не идеально, но сойдет.

Подушку она тоже окурила дымом, потом глубоко вдохнула, вернулась в спальню и положила ее на дно подпола, примяв по краям. Оставив там погремушки и бутылочки, Пия пошла за мальчиками, пытаясь решить, кого из них перенести первым. Макс спал крепче, а Олли дольше.

Она медленно обернула Олли одеялом, подняла с кровати, стянула шарф с лица и легонько поцеловала крошечный нежный лобик. Мальчик скривился и начал просыпаться, потом чуть похныкал и снова заснул, прижавшись к сестре. Пия отнесла его в спальню и осторожно уложила на подушку в ящик.

— Проклятье, — пробормотала она.

Олли занял больше места, чем она предполагала. Возможно, близнецы не поместятся в подпол вдвоем. Мгновение Пия помедлила, но потом желудок снова свело судорогой, и она решилась: другого выхода нет. Несколько часов в неудобном положении лучше, чем смерть от голода.

Быстро, но не переходя на бег, она на цыпочках просеменила в другую комнату и взяла Макса. Он дрыгал ножками и тоже просыпался. Пия покрепче завернула его в одеяло, тоже поцеловала в лоб и, тихо напевая, покачала на руках. Скоро ребенок затих и снова заснул. Пия с облегчением выдохнула. Если бы дети не спали, она не отважилась бы сунуть их в тайник — это было бы слишком жестоко.

Девочка стянула с кровати одеяло и отнесла Макса в спальню. Олли, к счастью, спал. Пия положила Макса рядом с ним, повернув их спиной друг к другу. Олли скуксился, и сестра погладила его по плечу, молясь только о том, чтобы мальчики не проснулись. Наконец Олли сунул палец в рот и угомонился. Пия положила руку на дверцу и уставилась в темное пространство. Глаза застилали слезы.

— Простите меня, — прошептала она. — Обещаю, я вернусь очень скоро. — Она начала закрывать дверцу, до последней секунды не отрывая взгляда от близнецов. — Просто спите, и вы даже не узнаете, что я уходила.

Потом щелкнула задвижка, и Пия застыла на коленях с бешено колотящимся сердцем. Она не знала, что будет делать, если хотя бы один из мальчиков проснется. Но изнутри не доносилось ни плача, ни хныканья, ни испуганного крика. Олли и Макс спали. С ними все будет хорошо. Ее план сработает.

С текущими по лицу слезами Пия встала и оглянулась на мутти, надеясь, что та понимает, почему дочь поступает таким образом. Наверняка мать сделала бы то же самое, если бы речь шла о жизни ее детей.

— Я скоро вернусь, — прошептала Пия. — Обещаю. Сбереги их для меня.

Девочка закусила губу и, рыдая, выбежала из комнаты. Нужно идти, пока она не передумала. Тяжело решиться было не только потому, что она испытывала страшную вину из-за того, что пришлось положить детей в ящик, но также ее пугало, и даже ужасало, что она найдет за пределами своей безопасной квартиры, на улице, где все мертвы или умирают. Она сняла шарф, но тут же сообразила, что ей нужна маска, такая же как у полицейских и пассажиров трамвая, которых она видела в день, когда закрыли школы и церкви. И Пия завязала шарф вокруг лица. Она должна выйти из дома. Затем она сунула руки в рукава огромного пальто матери и завязала пояс вокруг талии. Подол доходил до лодыжек, но в больших карманах и в двух сумках она сможет принести домой немало еды. Она подошла к двери и стала поворачивать ручку. А потом услышала.

Тихий плач младенца.