Сироты на продажу

Когда Пия отскребла слои грязи и въедливый запах приюта, она понежилась в горячей мыльной воде, удивляясь, что может вытянуться почти во всю длину. Она могла бы пролежать в теплой водяной колыбели еще хоть целый час, но не хотела заставлять миссис Хадсон ждать. Девочка вылезла из воды и вытерлась — таких толстых и пушистых полотенец она в жизни не видела, — а потом потянулась за стопкой одежды у дверей. Хлопковые панталоны, шелковая сорочка и пара гольфов были сложены поверх сиреневого платья с поясом цвета слоновой кости; ботинки с кожаными пряжками и обтянутыми тканью пуговками казались совсем новыми. Пия надела белье, натянула на голые ноги и мозолистые ступни гольфы и ботинки и облачилась в шикарное муслиновое платье. Оно подошло ей почти идеально, к тому же ткань приятно льнула к телу. Никогда еще девочка не носила такой нарядной и удобной одежды, но, несмотря на восторг, чувство вины только обострилось.

Когда она вошла в кухню, миссис Хадсон и Лео там не было. Топчась около ряда невысоких шкафчиков с многочисленными выдвижными ящиками, накрытых длинной деревянной столешницей, Пия ощутила себя не в своей тарелке, словно попрошайка на празднике у богатых господ. Откуда-то сверху доносились смех и высокий звенящий девичий голосок. Пия подняла глаза к потолку. Каково это — жить в таком красивом доме с братьями и сестрами и обоими родителями? Знать, что тебе ничто не угрожает и что у тебя всегда будет вдоволь еды, хорошая одежда и достаточно денег? Когда-то она и сама не знала разницы между богатыми и бедными, недоеданием и голодом, желаниями и необходимостью. Небо всегда было голубым, мама с папой всегда о ней заботились, и казалось, они останутся вместе навечно. Теперь, как ни старалась Пия, она не могла вспомнить то давнее чувство защищенности.

А чего от нее ждут Хадсоны? Превратит ли Пию новая работа в узницу или ей разрешат покидать дом в свободное время? Скоро ли доктор Хадсон сочтет, что угроза инфлюэнцы миновала? Потом вдруг сердце понеслось вскачь. А что, если уйти прямо сейчас? Пока ее хватятся, она успеет убежать довольно далеко. Можно вернуться домой и спросить у новых жильцов, не приходил ли отец. Прочесать все приюты в городе в поисках братьев. Насколько Пия понимала, в этом доме двери и окна не запирались, не то что в приюте Святого Викентия. Вот он, шанс вырваться на свободу!

В кухне были четыре двери, но девочка не знала, куда они ведут. От волнения она не запомнила дорогу и могла только догадываться, как вернуться к прихожей. Пия глубоко вдохнула и постаралась мыслить логически. Если она сбежит, то останется одна, без дома, без еды, без денег и пристанища. А если на улице ее подберет на улице полиция? Беспризорников часто привозили в приют, а она вовсе не мечтала снова оказаться в сиротском доме, а то и где-нибудь похуже. Возможно, разумнее подождать и посмотреть, как сложится жизнь здесь. У Хадсонов у нее, по крайней мере, будут крыша над головой и пища. Может, свободное от работы время ей разрешат проводить в городе, и у нее появится возможность искать братьев. Если не сейчас, то позже. Не исключено даже, что, завоевав доверие супругов хорошей заботой об их детях, она наберется смелости рассказать им правду, и они помогут ей.

Тут послышались приближающиеся шаги. Решение приняли за нее: бежать было поздно. Пия разгладила платье, выпрямилась и постаралась расслабиться. В двери появилась миссис Хадсон.

— Я положила Лео спать, — сообщила она. — Одежда тебе подошла?

— Да, спасибо, — ответила Пия.

— И обувь?

— Да, мэм. — По правде, ботинки были тесноваты, но жаловаться Пия не собиралась.

— Прекрасно. Я носила это платье в твоем возрасте. Надеюсь, оно не слишком старомодное.

— О нет, мэм. У меня в жизни не было такого красивого наряда.

— Что ж, теперь он твой. А сейчас давай поднимемся в детскую. Пока Лео спит, я представлю тебя его сестрам.

— Хорошо, мэм.

Пия вышла за хозяйкой из кухни и поднялась по широкой лестнице, устланной мягким ковром. С верхней площадки они свернули в большой коридор, часть которого шла вдоль перил над лестницей. Верхний этаж со множеством помещений почему-то выглядел даже более просторным, чем нижний. Миссис Хадсон остановилась у первой комнаты, приложила палец к губам и медленно открыла дверь. По сторонам от пеленального столика стояли белые кроватки с кружевным подзором, под круглым окном притулилось кресло-качалка. В одной из кроваток сладко спал Лео, накрытый голубым одеяльцем, а в другой свернулась клубочком пухлощекая девчушка постарше, выпятив попу в подгузнике и поджав к животику ноги в носках. Она была похожа на рождественского ангелочка с золотыми кудряшками, каких Пия видела в витринах магазинов.

Миссис Хадсон указала на девочку и прошептала:

— Это Элизабет. Ей год и десять месяцев.

Пия улыбнулась и закивала.