Система Ада

Она жестом велела Двуногому приблизить плохо выбритое лицо. В его подрагивающих малюсеньких зрачках стоял вековечный субординационный испуг. Она говорила еле слышно. Но и в родильном подразделении царица-тишина устанавливалась легко, и Двуногий отлично слышал Катю.

— Слушай сюда, адмирал. Если ты не хочешь, чтобы пострадало твое собственное здоровье, то через полчаса ты сюда вернешься…

— Через что?

— Через полчаса. Не строй мне тут глупенькие глазки. Я оденусь, буду готова через полчаса, и ты отведешь меня к Зотову.

— Ноя…

— Ты отведешь меня прямо к великому вождю и учителю, чему еще там, я не знаю, к Зотову, самому Зотову — и никому иному. Иначе случится нечто страшное, и в первую очередь с тобой. Понял, Двуногий?

— Понял.

— А сейчас вон отсюда. Мне нужно одеться.

Когда на негнущихся ногах адмирал вышел, на Катю смотрели несколько десятков глаз, как на богиню света, внезапно спустившуюся сюда. Она вдруг почувствовала всесилие власти и даже ощутила от этого удовольствие.

— Эй, кто-нибудь, немедленно сюда нож и большую тарелку! — крикнула она в пространство.

Она не спеша оделась, потом, сидя на кровати, почистила апельсины и разделила их на дольки. Одну — все-таки съела сама, а за остальными велела детям подходить по одному. Каждый ребенок испуганно жмурился, широко открывая рот и причащаясь святым дарам божественного вкуса. «Для скольких из них, может быть, для всех, — подумала Катя, — это будет самым ярким воспоминанием до самой унылой смерти тут же, в закупоренном термитнике».

Потом женщины разделили и съели апельсиновые корки. Нож девушка на всякий случай спрятала в голенище своего сапога.

Катя не пыталась специально запоминать дорогу. Сначала места попадались знакомые, в которых она и так неплохо ориентировалась, потом она подумала, что запоминать, где и куда поворачивать, не нужно, потому что обратно она не вернется. Во всяком случае, ей очень этого хотелось.

Плана у нее никакого не было. Просто стало невмоготу, и неожиданно для нее в пещерном мире наступило попустительство. Нож в сапоге подсказал ей, что зачем-то и когда-то оружие понадобится, но когда именно, не было решено.

Двуногий вел ее, казалось, по какой-то спирали все больше вниз, хотя здесь, под землей, с уровнями никогда нельзя было определиться с полной уверенностью. Они миновали военный завод, прошли вдоль берега реки. Часовые совсем перестали попадаться. А потом встретился часовой совершенно необычный. Он сидел на камешке с автоматом на коленях и при виде адмирала не выказал ни малейшего почтения, не вскочил с ротфронтовским жестом и приветственной формулой, а так и остался сидеть, да при этом еще и курить папиросу.

— Чего опять приперся, старый хрен? — спросил охранник.

Такого здесь Катя еще не слышала. Двуногий же воспринял подобный прием совершенно спокойно. Девушку часовой, одетый в обычную форму, только имевший на голове вполне несоветскую бейсболку «Ныойоркер», заметил не сразу.

— А, новую профуру привел. Так-так, посмотрим. Часовой поднялся, приблизился к девушке. Хищно ухмыляясь, как цыган, честно покупающий лошадь, зашел сбоку, потом сзади, не сводя с нее взгляда.

Адмирал Двуногий выглядел совершенно потерянно. Ему тоже очень не хотелось, чтобы Катя вернулась отсюда в тот привычный ему мир. Она стала свидетельницей того, что в этой игре существуют запретные для посторонних зоны, где адмирал не обладает никакой властью. Всякий человек когда-нибудь может быть ничтожеством, и это для всякого очень обидно.

— А ничего девка, ничего, — услышала Катя у себя за спиной.

— В чем дело, адмирал? — спросила она. — Мы идем или нет?

Часовой убрал автомат за спину и, подойдя вплотную к Кате, облапил сзади ее за грудь. Ей в шею дыхнуло перегаром.

— Погоди, девка, — шепнул ей перегарный дух, — сначала обыск.

Он принялся расстегивать ей куртку на груди. Двуногий стоял, как соляной столб, не сводя с них двоих взгляда. Катя начала медленно нагибаться, невольно прижимаясь задом к часовому нового формата. Ему это Даже понравилось. Когда девушка смогла дотянуться, она выхватила из-за голенища острый хлебный нож и, словно очиняя карандаш, полоснула по пальцам хама.

— Ой, бля, ты!..

Парень с воем отскочил от нее, поднес пальцы к губам. Не давая ему опомниться, Катя повернулась и еще раз полоснула ножом, теперь прямо по лицу задела нос и щеку.

— Моя фамилия Зотова! — свирепо выкрикнула беременная.

— Так что ж сразу-то не сказала, — завыл парень. — Я ж откуда знал?

Кажется, он был готов заплакать. Адмирал стоял, положив дрожащую руку на кобуру. Катерина же спокойно вытерла нож о брючину и сунула его обратно в голенище.

— Пошли дальше, адмирал? — сказала она как-то даже миролюбиво.

Он кивнул и повел ее дальше.

Шли они недолго. Через пару минут они оказались в гроте, похожем на вагон. Вдоль стен стояли разномастные стулья, лавки и даже садовая скамейка. Грот был ярко освещен аж люминесцентной лампой.

— Садитесь, пожалуйста, — шепотом предложил ей Двуногий.

— Нечего рассиживаться, — сказала Катя. — Мне нужен Зотов.