Система международных отношений. Нации в борьбе за власть

Напротив, они глубоко вовлечены в них во всех трех отношениях. Ведь они одновременно являются полем боя и призом за победу в вооруженном противостоянии между Соединенными Штатами и Советским Союзом, они постоянно и жизненно заинтересованы в победе одной или другой стороны. И они не могут искать удовлетворения своих стремлений к власти нигде, кроме как на самом европейском континенте. Именно по этим причинам ни Франция, ни Европа в целом не могут пользоваться той свободой маневра, которую должен иметь «держатель» баланса, чтобы выполнять свою функцию.

Исчезновение колониальной границы

В этом обсуждении мы подходим к третьему изменению в структуре баланса сил, а именно к исчезновению колониальной границы. Баланс сил был обязан тем сдерживающим и умеренным влиянием, которое он оказывал в свой классический период, не только моральному климату, в котором он действовал, и его собственной механике, но и в значительной степени тому обстоятельству, что участвующим в нем нациям редко требовалось вкладывать всю свою национальную энергию в политическую и военную борьбу, в которой они участвовали друг с другом. Нации того периода стремились к власти через приобретение территории, которая тогда считалась символом и сутью национальной мощи. Попытка отнять землю у могущественного соседа была одним из методов обретения власти. Однако существовала гораздо менее рискованная возможность достижения этой цели. Такую возможность предоставляли широкие просторы трех континентов: Африки, Америки и части Азии, граничащей с Восточным океаном.

На протяжении всей истории существования баланса сил. Великобритания нашла в этой возможности главный источник своего могущества и отстранения от проблем, которые вовлекали другие нации в непрерывный конфликт. Испания растратила свои силы на использование этой возможности и тем самым вывела себя из борьбы за власть как силу, с которой нужно считаться. То, что для Великобритании и Испании было постоянной и важной проблемой, привлекло энергию других наций.

Пруссия, наконец, как поздно вошедшая в круг великих держав, должна была довольствоваться защитой и сохранением своего положения в качестве великой державы.

Кроме того, она была слишком слаба внутренне и находилась в слишком неблагоприятном географическом положении, чтобы думать о программе неограниченной экспансии. Даже после того, как Бисмарк добился преобладания прусской власти в Германии и преобладания немецкой власти в Европе, его политика была направлена на сохранение, а не на расширение этой власти.

В период между 1870 и 1914 годами стабильность статус-кво в Европе была прямым результатом, с одной стороны, рисков, подразумеваемых даже в малейшем движении на границах самих великих держав, и, с другой стороны, возможности изменить статус-кво в отдаленных регионах, не подвергаясь опасности всеобщего пожара. Как отмечает профессор Тойнби:

В центре [группы государств, образующих баланс сил] каждый шаг, который делает одно государство с целью собственного возвеличивания, ревниво отслеживается и ловко парируется всеми его соседями, а суверенитет над несколькими квадратными футами территории и несколькими сотнями «душ» становится предметом самого ожесточенного и упорного спора…. В легких обстоятельствах периферии довольно посредственный политический талант часто способен творить чудеса…. Владения Соединенных Штатов могут быть незаметно расширены прямо через Северную Америку от Атлантики до Тихого океана, владения России — через Азию от Балтики до Тихого океана, в эпоху, когда лучшая государственная мудрость Франции или Германии не в состоянии добиться неоспоримого владения Эльзасом или Позеном.

С объединением Германии завершилась консолидация великих национальных государств, и территориальные завоевания в Европе отныне могли осуществляться только за счет великих держав или их союзников. После этого в течение более чем четырех десятилетий великие вопросы мировой политики были связаны с африканскими названиями, такими как Египет, Тунис, Марокко, Конго, Южная Африка, а также с дряхлеющими азиатскими империями Китая и Персии. В результате этих проблем возникали локальные войны — Русско-японская война 1904—05 годов, Русско-турецкая и Итало-турецкая войны. Но следует отметить, что во всех этих войнах одна из великих держав снова воевала с державой, которую можно назвать «периферийной», державой, которая была либо предполагаемым противником экспансии первой, либо, как в исключительном случае с Японией, внешним конкурентом. Ни в одном случае для великой державы не было необходимости брать в руки оружие против другой великой державы, чтобы расширить свою экспансию на пространства Африки и Азии.

Политика компенсаций могла здесь действовать с максимальным успехом, так как существовало столько политических возможностей, что можно было компенсировать себя и побудить других сделать то же самое. Всегда существовала возможность компромисса без ущерба для жизненно важных интересов, отступления с сохранением лица, уклонения и отсрочки.