Система международных отношений. Нации в борьбе за власть

Конечно, существует множество случаев, когда А неправильно понимает характер и мотивы В и когда выяснение фактов устраняет источник конфликта, но это не тот случай, когда А и В вовлечены в конфликт, в котором на карту поставлены их жизненные интересы А сражается с В ради экономической выгоды не потому, что он неправильно понимает намерения В; скорее потому, что он слишком хорошо их понимает. Многие американские солдаты отправились в Китай, полные дружеских чувств к китайскому народу, которого он не знал.

Среди тех, кто с самого начала решительно выступал против внешних целей нацистского режима, даже под угрозой войны, были и те, кто глубоко понимал немецкую культуру. Именно это понимание сделало их непримиримыми врагами нацистского режима. Точно так же студенты, изучающие историю и культуру России, те, кто действительно понимает Россию и русских, как правило, не подвержены влиянию про- и антироссийской истерии. Они знали традиционные цели российского экспансионизма, а также традиционные методы российской дипломатии. Если бы их понимание повлияло на ведение иностранных дел в западных демократиях, то это ведение, несомненно, было бы более разумным и успешным, чем оно было на самом деле. Вопрос о том, способствовало бы такое понимание улучшению отношений с Советским Союзом или нет, остается открытым. Разумная и успешная внешняя политика зависит от понимания американцами и русскими того, чем являются и чего хотят оба народа. Мир между Соединенными Штатами и Советским Союзом в конечном счете зависит от того, совместимо ли то, что есть и чего хочет один из них, с тем, что есть и чего хочет другой.

Это наблюдение указывает на другую ошибку в концепции международных отношений ЮНЕСКО. В концепции, согласно которой международные конфликты могут быть устранены посредством международного взаимопонимания, подразумевается, что вопросы международных конфликтов, порожденные непониманием, являются лишь воображаемыми, и что на самом деле между нациями и народами нет вопросов, из-за которых стоило бы бороться. Ничто не может быть дальше от истины. Все великие войны, определившие ход истории и изменившие политическое лицо Земли, велись за реальные, а не за воображаемые ставки. Вопрос в этих великих конвульсиях был неизменным: Кто будет править, а кто будет подчинен? Кто будет свободным, а кто — рабом?

Было ли непонимание в основе вопроса между греками и персами, между афинянами и македонцами, между евреями и римлянами, между императором и папой, между англичанами и французами в позднем средневековье, между турками и австрийцами, между Наполеоном и Европой, между Гитлером и миром? Было ли непонимание культуры, характера и намерений другой стороны проблемой, так что эти войны велись из-за отсутствия реальной проблемы? Или же можно утверждать, что во многих из этих конфликтов именно непонимание культуры, характера и намерений потенциального завоевателя на какое-то время сохраняло мир, тогда как понимание этих факторов делало войну неизбежной? Пока афиняне отказывались прислушаться к предупреждениям Демосфена, угроза войны оставалась отдаленной. И только когда, слишком поздно для своего спасения, они поняли природу Македонской империи и ее политику, война стала неизбежной. Эта взаимосвязь между пониманием и неизбежностью конфликта — один из меланхоличных уроков, которые история преподносит потомкам: Чем лучше человек понимает позицию, характер и намерения другой стороны, тем более неизбежным кажется конфликт.

Проблема мирового сообщества является морально-политической, а не интеллектуально-эстетической. Мировое сообщество — это сообщество моральных суждений и политических действий, а не интеллектуальных способностей и эстетической оценки. Предположим, что американское и российское образование и культура могут быть доведены до одного уровня совершенства или полностью слиты, и что русские будут воспринимать Марка Твена так же, как американцы — Гоголя. Если бы это было так, то проблема того, кто будет контролировать Дарданеллы, по-прежнему стояла бы между Соединенными Штатами и Советским Союзом, как и сегодня. Пока люди будут продолжать судить и действовать в соответствии с национальными, а не наднациональными стандартами и лояльностью, мировое сообщество будет оставаться в положении, которое еще.