Система научно-богословской аттестации в России в XIX – начале XX в.

Два варианта приват-доцентов – штатных и внештатных – имели свои плюсы и минусы. Штатные приват-доценты имели права полноценного члена преподавательской корпорации, но, исполняя все обязанности самостоятельного преподавателя, имели мало времени для завершения магистерских работ. Внештатные приват-доценты, читая дополнительные лекции, имели больше возможностей для работы над магистерской диссертацией, но их права были умалены по сравнению со штатными преподавателями. Так, уже упомянутый приват-доцент КДА С. Т. Голубев, девять лет преподававший в этой должности, в 1883 г. баллотировался на кафедру русской гражданской истории. Его коллеги – профессора И. И. Малышевский и А. В. Розов – предложили избрать его сразу на вакантную должность экстраординарного профессора как добросовестного и ревностного преподавателя, во всей полноте исполнявшего свои обязанности. Но большинство Совета академии, во главе с ректором архимандритом Сильвестром (Малеванским), проголосовала против, мотивируя это тем, что С. Т. Голубев читал избранный отдел из истории Русской Церкви, не занимал штатной кафедры и его профессорство будет «не справедливо по отношению к штатным доцентам и приват-доцентам»[555].

К началу разработки нового Устава – в 1881 г. – из двадцати пяти приват-доцентов во всех четырех академиях штатные кафедры занимали восемь, остальные читали разделы по таким наукам, которые имели штатных преподавателей[556]. Интересно, что немало приват-доцентов занимало ординарные кафедры, так как не всегда хватало членов корпораций с докторскими степенями. Так, например, в МДА в 1878/79 уч. г. шесть штатных кафедр ординарного профессора занимали приват-доценты и только три – ординарные профессоры[557].

Таким образом, вторая попытка учреждения в духовных академиях «школы профессоров» и создания научно-богословского резерва – институт бакалавров – удалась лишь отчасти. Привлечение дополнительных сил к научной разработке особенно трудоемких разделов тех или иных дисциплин было очень актуально для академий тех лет. Штатные преподаватели были загружены основными лекциями, а планируемое введение в преподавание научных элементов требовало изучения источников, критических обзоров иноязычной научной литературы. Заявленное «научное чтение» лекций было трудно и с методической точки зрения, поэтому введение в учебный процесс специальных курсов по конкретным разделам или даже вопросам могло помочь постепенно решить эту проблему. Однако эти возможности, предоставленные учреждением института приват-доцентов, использовались на удивление редко. Одной из причин этого было, видимо, отсутствие опыта. Так как тандем «профессор – бакалавр» при действии Устава 1814 г. не удался, старшие преподаватели не получили опыта работы со стажерами и не могли полноценно руководить практической подготовкой смены. В академиях практически отсутствовало и научное руководство в привычном смысле слова, то есть постоянный контакт с учениками, выделение им вопросов для самостоятельного изучения, обсуждение с ними их результатов. Преподаватели лишь давали темы для сочинений и советы по источникам и литературе, все остальное было исключением.

Другой причиной было отсутствие учебно-методических и научно-методических обсуждений, семинаров в традиции дореформенных академий, усугубляемое скудостью преподавательского состава и перегруженностью учебным процессом. Все это способствовало профес сиональной замкнутости членов корпораций. Каждый преподаватель привык полагаться исключительно на свое усердие, и привлечение ассистентов, создание научно-исследовательских коллективов были для академий лишь перспективой.

Еще одной причиной была «оборотная сторона» необязательности приват-доцентских лекций, или спецкурсов. Не желая делать из приват-доцентов бакалавров Устава 1814 г., Устав 1869 г. подчеркивал их «внештатность», возможность читать особые разделы базовых курсов и в любой момент прекращать это чтение. Но эти спецкурсы были необязательными и для посещения студентов. Студенты не успели почувствовать вкус к специальным курсам и занятиям, пытались тратить время преимущественно на собственные занятия семестровыми или курсовыми сочинениями, и аудитории часто бывали пустыми. Видимо, это также не повышало интереса лекторов, и специальные приват-доцентуры были по большей части недолговечны.

Наконец, немаловажной причиной была скудость суммы, выделяемой на приват-доцентов. При составлении штатов подразумевалась, видимо, университетская система: приват-доценты, имеющие и другую работу, а научно-учебные занятия в академии в качестве дополнительной. Таким путем могли бы быть привлекаемы в академии специалисты по небогословским наукам из университетов. Но таким образом решалась бы лишь одна из задач, другая же – подготовка профессоров по богословским наукам – оставалась бы в стороне:. Поэтому академии не пошли по этому пути, а пытались оставлять в качестве приват-доцентов наиболее талантливых и усердных студентов для «преподавательского резерва».