Система научно-богословской аттестации в России в XIX – начале XX в.

В дальнейшем в РАИК были отправлены еще четыре стипендиата: в 1908/09 уч. г. – профессорский стипендиат МДА по кафедре церковной археологии и литургики Н. К. Махаев; в 1911/12 уч. г. – два профессорских стипендиата СПбДА по кафедре истории Греко-Восточной Церкви со времени отпадения Западной Церкви от Восточной до настоящего времени А. Г. Степанов и А. Н. Акимов; в 1913/14 уч. г. – профессорский стипендиат КДА по кафедре церковного права А. Д. Дмитрев[615]. Ни одному из них не удалось доработать магистерское сочинение, никто не занял и кафедры в академии. Но командировка в РАИК сразу двух стипендиатов столичной академии с одной кафедры свидетельствовала об усилении научного интереса к позневизантийскому периоду (IX–XV вв.) Этот интерес, обусловивший введение в 1903 г. в СПбДА, а в 1910 г. и во всех остальных духовных академиях кафедры истории Греко-Восточной Церкви, теперь имел реальное подкрепление – непосредственный выход на источники и «территориальный контекст»[616]. И. И. Соколову – первому профессору этой кафедры в СПбДА – удалось обосновать послание в РАИК двух стипендиатов по своему направлению несомненной перспективностью этого направления для русского богословия, причем один из стипендиатов был оставлен сверхштатным[617]. Показательно задание, составленное И. И. Соколовым для своих питомцев, – кроме непосредственной работы с источниками и литературой по теме исследования, они должны были изучить византийскую историографию XIII–XV вв., заняться греческой палеографией, новогреческим литературным и разговорным языком[618].

Плодотворна была командировка в РАИК стипендиата КДА 1913/14 уч. г. А. Д. Дмитрева. Основная задача, поставленная перед ним руководителем – профессором КДА по кафедре церковного права Ф. И. Мищенко, – состояла преимущественно в разработке его темы о коронации византийских василевсов. Главными достоинствами этой командировки были как архивные изыскания, так и знакомство с труднодоступными или вовсе недоступными в России художественными, нумизматическими и фотографическими материалами. После посещения РАИК у А. Д. Дмитрева возник план исследований в библиотеках и архивах Ватикана, одобренный руководителем и Советом[619].

Разумеется, приобретенные знания хотелось использовать более плодотворно, и перспектива попасть в семинарию преподавателем «непрофильной» дисциплины казалась особенно досадной. В июне 1909 г. занимавшийся в течение года в РАИК кандидат МДА Николай Махаев благодарил Совет за предоставленную возможность. При этом он просил особого ходатайства Совета перед Учебным комитетом о предоставлении ему духовно-учебного места по одному из предметов, которыми занимался в течение двух лет: литургики, церковной истории или греческого языка[620].

Таким образом, кроме научного руководства профессором-специалистом и пользования академической библиотекой Советы духовных академий предоставляли профессорским стипендиатам и особые возможности: пользование библиотеками других учебных и научных заведений, прежде всего университетов, посещение дополнительных лекций в университетах, научные командировки в другие российские города и за границу, стажировки в лучших научных центрах, специаль ное доставление источников и научной литературы из любых российских научных библиотек.

Отчеты профессорских стипендиатов. Отчеты профессорских стипендиатов представляют собой очень интересный комплекс источников не только по истории самой системы подготовки научно-педагогических кадров в духовных академиях, но и по истории богословия. Отчеты печатались в журналах Советов духовных академий, но чаще всего в сокращенном виде, а в некоторые годы печатались только отзывы руководителей, а сами отчеты прилагались к журналам в рукописном виде. Полные варианты отчетов сохранились в архивах духовных академий. Постепенно при рассмотрении отчетов профессорских стипендиатов на заседаниях Советов вырабатывались и предложения по совершенствованию самой системы их подготовки к кафедрам, а также определенные идеи по сочетанию этой подготовки с работой по конкретной научной теме[621].

Отчеты стипендиатов были вольной формой, поэтому они сильно разнятся по объему, форме представления, содержанию, научной ценности.