Система научно-богословской аттестации в России в XIX – начале XX в.

Специализация – научная и учебная – была ключевым понятием реформы 1869 г. Но на первом этапе продолжала иметь силу дореформенная традиция – заявленная специализация должна была принести плоды лишь в перспективе. Поэтому пополнение духовно-академических корпораций, вызванное самим преобразованием 1869–1870 гг. и должное отвечать его призыву, формировалось из лучших выпускников последних предреформенных лет практически без учета тематики их выпускных сочинений. При проведении реформы в каждой академии оказались праздные кафедры: в СПбДА – шесть кафедр, в КДА – че тыре, в МДА – три в КазДА – девять[891]. Советам пришлось проявить усердие, при этом как-то учесть темы магистерских работ было очень сложно, тем более привычный универсализм дореформенных академий допускал любые перестановки и назначения. Не вызывала сомнения особая склонность и даже опытность в философии магистра МДА М. И. Каринского, избранного на кафедру метафизики в СПбДА; выпускник КазДА Н. П. Остроумов проявлял особую ревность к миссионерским наукам, писал соответствующую магистерскую работу и был рекомендован Н. И. Ильминским, покинувшим академию, в качестве преемника. Попавший на кафедру церковной археологии и литургики в КазДА Н. Ф. Красносельцев писал магистерское сочинение по миссионерской теме, а по окончании академии преподавал в Самарской ДС Священное Писание. Магистр СПбДА В. Г. Рождественский, преподававший в КазДА философские предметы, в 1869 г. попал в СПбДА на кафедру Священного Писания Нового Завета. Выпускник (1870) и магистр (1871) МДА А. П. Лебедев, писавший магистерскую диссертацию по основному богословию («Превосходство откровенного учения о творении мира перед всеми другими объяснениями его происхождения»), был определен на кафедру древней церковной истории. Его однокурсник А. П. Смирнов, писавший магистерское сочинение по истории Русской Церкви[892], сразу после выпуска был определен на кафедру библейской истории Ветхого и Нового Заветов и преподавал ее вплоть до своей кончины в 1896 г. Первые статьи этих преподавателей представляли фрагменты из магистерских диссертаций, через два-три года кафедральной специализации появились научные статьи по преподаваемому предмету[893].

Однако и в дальнейшем, несмотря на акцент, поставленный Уставом 1869 г. на сочетании научной и преподавательской специализации членов духовно-академических корпораций, это выполнялось не всегда. Оставлять на преподавательские места старались лучших выпускников, первых по успеваемости. Разумеется, в период действия Устава 1869 г. чаще всего учитывали специализацию по отделению: не слушавший того или иного предмета в академии редко мог быстро составить по этому предмету хороший курс лекций. Иногда при этом удавалось учесть групповую специализацию выпускника на 4‑м курсе. Если и кандидатское сочинение, и предполагаемая магистерская диссертация писались по тому предмету, на который планировался выпускник, – это была удача, но не столь частая. Так, например, в 1875 г. Совет МДА пригласил на кафедру гомилетики и истории проповедничества и пастырского богословия выпускника академии 1874 г. Василия Кипарисова, преподававшего греческий язык в Литовской ДС. Тема кандидатского сочинения В. Ф. Кипарисова относилась к области церковного права – «Понятие о терпимости, индифферентизме и фанатизме на основании церковных правил и государственных законов», причем оно было удостоено премии митрополита Иосифа Литовского. Но В. Ф. Кипарисов изучал на 4‑м курсе группу предметов, включавшую пастырское богословие, гомилетику, литургику и каноническое право, поэтому мог с полным основанием считаться специалистом. Для чтения лекций надо было представить и защитить диссертацию pro venia legendi, и В. Ф. Кипарисов просил совета инспектора академии С. К. Смирнова о возможной теме. С одной стороны, легче было представить в качестве требуемой диссертации часть кандидатского сочинения, с другой стороны, требовалось представить диссертацию, наиболее близкую к предмету предстоящего преподавания[894]. Интересно, что В. Ф. Кипарисов и в дальнейшем продолжал заниматься научными исследованиями в области церковного права, стараясь одновременно поднимать на должный уровень преподаваемые им дисциплины[895].