Система научно-богословской аттестации в России в XIX – начале XX в.

После решения о присуждении степеней списки утвержденных в степени кандидата и списки рекомендованных к возведению в степень магистра с приложением самих магистерских сочинений посылались в КДУ, а после 1839 г. – в Синод[1023]. Длительная процедура утверждения в степенях магистров (см. 3.4) затягивалась самое меньшее на год, а иногда и более. Такое «условное магистерство» приводило к сложностям в чинопроизводстве выпускников, и в 1862 г. Святейший Синод предложил Конференциям академий представить мнения об устранении этого неудобства. Все Конференции видели выход в предоставлении им права не только присуждения, но и окончательного утверждения в степенях магистров, немедленно по окончании выпускных экзаменов. Для того чтобы Синод имел представление о «направлении образования» в духовных академиях, предлагалось посылать магистерские сочинения в Синод постфактум для осведомления. Но Святейший Синод скорректировал это предложение, и указом Синода от 21 мая 1863 г. порядок присуждения магистерских степеней был изменен, но не совсем так, как предлагали Конференции. Право утверждения оставалось за Синодом, но в Синод теперь должны были посылаться не сами магистерские диссертации, а лишь списки выпускников, которым Конференциями была присуждена степень магистра, и отзывы на эти выпускные сочинения-диссертации. Устанавливалась и новая система прочтения выпускных сочинений в самих академиях. Теперь сочинение читал и оценивал преподаватель, по предмету которого писалась работа, затем по очереди и независимо друг от друга – два члена Конференции. В отзывах последних кроме научных достоинств сочинения должно было отмечаться точное соответствие его православному вероучению, а если в этом есть сомнения, то точные указания, на чем сомнения основаны. На основании всех этих отзывов Конференцией присуждалась магистерская степень, а на утверждение в Синод посылались все три отзыва без сочинения. Таким образом, доверие к Конференциям как аттестующим органам повышалось: их научная компетентность не ставилась теперь под сомнение, а Синод лишь брал на себя ответственность, оценивая, насколько допустимы для присуждения ученой степени магистра православной духовной академии те «сомнительные» места, которые указаны в отзыве. Но так было в случае единогласного мнения Конференции о соответствии диссертации степени магистра, если же возникали разногласия, Синод брал на себя роль арбитра и уже обращался к самой диссертации. О таких случаях см. 3.4.

Однако троекратное прочтение одного экземпляра рукописного сочинения требовало продолжительного времени. Поэтому для получения желаемого результата – ускорения окончательного утверждения в магистерских степенях – либо надо было сделать срок подачи выпускных сочинений более ранним, либо читать и оценивать выпускные сочинения уже после выпускных экзаменов. Но при первом варианте сокращался срок написания выпускных работ, а сочинения и так к началу 1860‑х гг. писались трудно. Если же сократить срок проверки выпускных сочинений, то это чревато понижением к ним внимания и падением требований к аттестуемым диссертациям. При втором варианте приходилось выпускать студентов без степеней, а это означало и затягивание их распределения на духовно-учебные места – очередной учебный год семинарии должны были начинать без новых наставников. Неудобство предложенной Синодом системы отмечалось во всех академиях. Конференция МДА, поддержанная митрополитом Московским Филаретом (Дроздовым), представила директору ДУУ князю С. Н. Урусову свои предложения по ее коррекции. Выдвигалось три предложения: 1) распределять выпускников на духовно-учебные места, не дожидаясь присуждения ученых степеней, но поставив для Конференций ограничение: окончательное присуждение степеней должно отлагаться не далее четырех месяцев после выпускных экзаменов; 2) распределять на места только студентов, представивших выпускные сочинения, и на основании предварительного разрядного списка; 3) для максимального учета склонностей и способностей выпускников просить высшее начальство предварительно представлять в Конференции списки духовно-учебных вакансий[1024]. Святейший Синод, признав разумным это предложение, закрепил этот проект в виде правила с начала 1864/65 уч. г.