Система научно-богословской аттестации в России в XIX – начале XX в.

Очень много зависело, с одной стороны, от «задела», с которым уходил выпускник из стен академии. Те, кто не получил магистерской степени по причине плохой «обработки» выпускного сочинения или конкретных ошибок в нем, но успел собрать материал, могли доработать его и на месте службы в любом городе. С другой стороны, иногда направление и плодотворность постакадемической научной деятельности определяло место служения, на которое попадал выпускник.

Плодотворность академий, выраженная в ученых сочинениях, до 1869 г. могла свидетельствоваться только Конференциями – при обсуждении и присуждении степеней. Разумеется, Конференции хотели представить лучшие результаты и внешним читателям. Были опыты публикации лучших магистерских сочинений выпускников уже в первые годы деятельности преобразованных академий. В СПбДА издавались «Некоторые опыты упражнений воспитанников Санкт-Петербургской Духовной Академии», в которых печатались по решению КДУ и под ответственностью академической конференции лучшие проповеди и рассуждения богословского и церковно-исторического характера. Издание началось со II академического курса (1814–1817) и продолжалось на протяжении нескольких курсов. Подобные «опыты» были предприняты в МДА с VI курса (1828), а в КДА по крайней мере с V курса (1832). Часть магистерских работ была опубликована позже, в начале 1860‑х гг., в новых духовных журналах, но по большей части академическая наука развивалась прикровенно. Большая часть магистерских и тем более кандидатских работ так и осталась достоянием архивов академий. Критерии, предъявляемые к статьям в академических журналах, некоторым казались слишком строгими[1113].

1869–1884 гг.

Коренным образом ситуация с защитой диссертаций, представляемых на ученые степени, изменилась в 1869 г. С этого времени защита магистерских работ, а на 15 лет (1869–1884) и докторских, стала если не самым важным, то самым заметным и эффектным моментом процесса научной аттестации.

Положение о публичных защитах магистерских и докторских диссертаций, ставшее одной из отличительных черт нового Устава, впервые появилось в проекте Комитета 1868 г., созданного для разработки новой реформы духовных академий[1114]. Как эта идея возникла в недрах духовного образования? С одной стороны, принципы действовавшей научно-богословской аттестации не во всем соответствовали принципам научной аттестации, уже отработанной к этому времени российскими университетами. Одно из главных отличий состояло в публичных защитах диссертаций, представляемых на соискание ученых степеней в духовных академиях: они проводились в университетах, но отсутствовали в духовных академиях. В состав Комитета 1868 г. входили представители светской высшей школы: профессор русской словесности Петербургского историко-филологического института и член Ученого комитета при Министерстве народного просвещения А. Д. Галахов и профессор полицейского права Санкт-Петербургского университета И. Е. Андреевский. Оба профессора активно участвовали в разработке университетского Устава 1863 г. и пожинали плоды его введения, поэтому могли прокомментировать плюсы и минусы тех или иных положений университетской научной системы. Объяснительная записка к проекту нового Устава духовных академий напоминала, что преобразование академий проводится вслед за университетской реформой 1863 г. Это было преамбулой к введению в духовно-академическую деятельность некоторых элементов научно-образовательного процесса, выработанных в университетах, в том числе публичных защит магистерских и докторских диссертаций[1115].

Однако предложение Комитета – публично защищать диссертации на соискание ученых богословских степеней – вызвало неоднозначную реакцию и среди епископата, и в духовно-учебных кругах. Так, архиепископ Казанский Антоний (Амфитеатров) в своем отзыве на проект нового Устава критиковал это положение, усматривая в нем стремление механически копировать университетскую систему. Другие архиереи также с сомнением относились к предлагаемому нововведению.