Система научно-богословской аттестации в России в XIX – начале XX в.

Уже после утверждения нового Устава 1884 г., 28 мая, в СПбДА состоялся последний докторский диспут – защита диссертации экстраординарного профессора Ф. Г. Елеонского по библейской истории[1150]. Диспут прошел с подъемом, и присутствовавшие выражали сожаление о конце «этого прекрасного учреждения»[1151]. 22 апреля и 7 июня в столичной же академии состоялись последние магистерские диспуты – выпускников академии 1883 г. Г. Е. Труссмана и Ф. А. Тихомирова[1152]. Был повод подвести итоги уходящей эпохе Устава 1869 г., и в несомненный актив нельзя было не внести оживление в богословской науке, большое число специальных исследований, появившихся за 15 лет его действия, «замечательную энергию», возбужденную в духовно-учебном сословии. Кроме того, расширение контактов ученых-богословов с наукой светской, публикация богословских сочинений, активизация журналов духовных академий, публичные защиты в определенной степени усилили влияние богословской науки на образованное общество. С одной стороны, академии перестали считать «гнездилищем схоластики и обскурантизма», ибо они явили свои плоды миру, с другой – и интересующаяся богословскими вопросами часть общества стала относиться к этим вопросам более серьезно и осмысленно. Однако следует иметь в виду: на последнем магистерском диспуте в МДА 25 января 1884 г. вы пускника 1878 г. Н. Д. Молчанова прений было мало, оппоненты читали по тетради. Это вызвало скептическое замечание профессора МДА А. Д. Беляева: «Диспуты, значит, потеряли интерес»[1153].

Таким образом, Устав 1869 г. стимулировал в академиях научно-богословскую деятельность. Появилось значительное число специальных исследований, которых так не хватало русской богословской науке на предыдущем этапе ее развития. Многие ранее темные и недоуменные вопросы подверглись тщательному и добросовестному изучению, чему содействовала публикация и открытая защита исследования. Русская богословская наука училась ставить вопросы, нетрадиционные для прежних духовных трудов, но являвшиеся шагом в направлении построения научного, а не формально-отвлеченного богословия. Были разобраны и опровергнуты некоторые выводы отрицательной критики, посягающие на достоверность богословских истин. Авторы обсуждаемых на диспутах работ, оппоненты и слушатели были поставлены перед необходимостью расширять свою богословскую эрудицию как в свидетельствах Писания и Предания, так и в современной богословской науке. Разрабатывалась русская богословская терминология, и необходимость излагать положения работы понятным языком и вести живую дискуссию по богословским вопросам стимулировала этот процесс.

Диспуты, на которых защищались диссертации этого времени, свидетельствовали о расширении эрудиции ученых-богословов, ибо практически каждая представленная диссертация содержала серьезные обзоры западноевропейской историографии, о самостоятельной работе с источниками, о попытках применения научно-критических методов, иногда плодотворных, иногда недостаточно компетентных. Эпоха публичных диспутов имела, несомненно, полезные стороны и для богословской науки в целом, и для каждого ученого, тем более что бóльшая часть из них была преподавателями. Однако те проблемы, которые отмечались участниками диспутов, причем уже в последние годы их проведения, ставили вопрос о совершенствовании этого элемента научно-богословской аттестации.

1884–1918 гг.

При обсуждении проекта нового Устава духовных академий в 1882 г. вопрос о защитах диссертаций, представляемых на соискание ученых степеней, оказался одним из наиболее болезненных. В Комитете, со зданном при Синоде для составления официального проекта Устава, основная дискуссия разгорелась при обсуждении публичности защит. Диапазон мнений был велик: от высоких похвал до категорического отрицания всякой пользы. Мнение большинства – магистерские диспуты преобразовать в коллоквиумы с официальными оппонентами и в присутствии Совета, а докторские упразднить, довольствуясь письменной рецензией. Однако это мнение не убедило четверых сторонников диспутов, подавших особое мнение. Член Комитета профессор и инспектор СПбДА И. Ф. Нильский решительно стоял за сохранение диспутов, указывая на пользу диспутов: 1) диспутанта это побуждает серьезно относиться к делу, 2) духовные академии рассеивают несправедливое мнение о них как о замкнутых сословных школах; 3) поддерживается интерес к науке в целом, 4) богословская наука имеет возможность раскрывать истинные сведения о ней в образованном обществе.