Система современного римского права. Том IV

3. Еще большей видимостью, наконец, обладает реплика, что отсутствует причина, по которой Ульпиан вместо простого, совершенно не вызывающего сомнений выражения «litis contestationis» должен был употреблять по меньшей мере искусственное, косвенное выражение «condemnationis tempus».

Всегда трудно назвать мотив любой немного необычной манеры высказывания – здесь же у нас есть даже он. Выбранное здесь выражение одновременно должно было подразумевать доказательство правильности высказанного положения. Поскольку в зависимости от разных моментов оценки существовали три формы кондемнации (quanti res fuit, или est, или erit), а в данном случае кондикция приводила ко второй форме (quanti res est), т. е. применялось настоящее время (с. 127, 128), то из этого следовало само собой, что здесь оценивать надо было на момент condemnatio, т. е. литисконтестации. Употребленное выражение тотчас должно было быть понятным и убедительным в этом отношении любому римскому читателю, поскольку благодаря повседневному применению текст разных формул был знаком каждому.

Итак, после рассмотрения самой важной и самой трудной части фрагмента становится возможным связно представить все его содержание; путь для этого должен проложить предварительный обзор.

Во фрагменте говорится о condictio triticaria из стипуляции вещи, которая сначала остается неопределенной, но затем немедленно называется рабом. Необходимо установить время ее оценки. Это делается, во-первых, для случая, когда отсутствует просрочка, во-вторых, для случая с просрочкой. В первом случае, кроме того, различают, жив ли раб или умер. Из этого вытекают три случая вообще: в случае живого раба без просрочки оценивать надо на момент литисконтестации; в случае смерти без просрочки – на момент смерти; в случае просрочки истец может использовать для оценки время просрочки, если оно дает более высокую стоимость, независимо от того, жив раб или умер. Теперь эти положения должны быть доказаны фрагментами в отдельных применениях и объяснены подробнее.

Первый случай. Раб жив, и просрочка отсутствует. Тогда оценка производится на момент литисконтестации (condemnationis tempus).

«In hac actione… spectandum». Эта часть уже была подробно объяснена.

Второй случай. Раб умер, и просрочка отсутствует.

«Si vero desierit esse in rebus humanis, mortis tempus… erit spectandum…»[338]

Здесь, согласно предпосылке Ульпиана, все сводится к установлению времени смерти раба. Это точно не время после литисконтестации, поскольку совершенно невозможно придумать причину, по которой в этом случае, как и в первом, не следовало бы оценивать на момент литисконтестации. Стало быть, смерть следует подразумевать в промежуток времени между договором и литисконтестацией, т. е. перед процессом. Естественно, мысленно следует добавить, что смерть вместе с тем наступила при таких условиях, которые обязывают ответчика к возмещению, поскольку иначе речь не могла бы идти об оценке. Следовательно, смерть должна была наступить не случайно, а вследствие злого умысла или неосторожных действий должника[339]. В этом же случае стоимость раба должна оцениваться на момент смерти, а не на момент литисконтестации, как в первом случае, абсолютно естественно, поскольку в это время больше нет раба, которого можно было бы оценить.

Третий случай. Имеется просрочка, при этом не должно иметь значения, жив раб или мертв.

«In utroque autem[340], si post moram deterior res facta sit, Marcellus scribit lib. XX., habendam aestimationem quanti deterior res facta sit. Et ideo, si quis post moram servum eluscatum dederit, nec liberari eum. Quare ad tempus morae in his erit reducenda aestimatio».