Система «Спаси-Себя-Сам» для Главного Злодея. Том 2

При одном звуке этого голоса у Шэнь Цинцю не только зубы, но и кожа заныла. Не успел он и глазом моргнуть, как в зал ворвалась молодая госпожа Дворца, будто охваченная пламенным ореолом негодования. Вслед за ней вошла исполненная хрупкого изящества красавица в тех же светло-жёлтых одеждах, но немного постарше, с затуманенным от едва сдерживаемых слёз взглядом – не кто иная, как Цинь Ваньюэ. Шэнь Цинцю воззрился на них с лёгким недоумением.

Обе девы, которым полагалось благоухать, подобно нежным бутонам, вопреки ожиданиям выглядели бледными и осунувшимися. В особенности это было заметно по молодой госпоже Дворца, щёки которой расцветили багровые пятна – скорее всего, от впопыхах наложенных румян и пудры.

И почему она вовсе не казалась счастливой супругой, купающейся в лучах внимания молодого мужа?

– Вернулся? – Дерзко вскинув голову, молодая госпожа Дворца в упор уставилась на Ло Бинхэ.

Тот молча воззрился на неё в ответ. Не выдержав этого бессловесного противостояния, Цинь Ваньюэ еле слышно попросила:

– Молодая госпожа, давайте вернёмся…

– Думаешь, я не знаю, о ком ты грезишь денно и нощно? – огрызнулась та. – Ты ведь терпишь унижения, оставаясь рядом со мной, лишь ради того, чтобы всеми правдами и неправдами увидеться с ним хотя бы мельком! Разве не для него ты разыгрываешь бедную овечку? Почему же ты вздумала уговаривать меня уйти именно сейчас, ни словом не обмолвившись об этом раньше?

Цинь Ваньюэ виновато понурилась, не смея возражать – пылающие уши выдали её с головой. Молодая госпожа Дворца вновь развернулась к Ло Бинхэ и, прищёлкнув языком, потребовала:

– Так ты нашёл моего отца?

– Старый глава Дворца, отойдя от дел, отправился странствовать, и его следы затерялись, – равнодушно отозвался Ло Бинхэ.

От этой реплики прямо-таки разило фальшью. Согласно зрительско-читательскому опыту Шэнь Цинцю, тот, кто, сидя на троне, заявляет: «Его следы затерялись», обычно и оказывается главным виновником исчезновения своего «испарившегося» предшественника.

– Опять заладил ту же песню, – холодно усмехнулась молодая госпожа Дворца. – Хоть бы потрудился выдумать какое-нибудь оправдание, которого я ещё не слышала! Ну хорошо, не будем об отце. Давай-ка вместо этого поговорим обо мне. – Её голос взвился, обретя визгливые нотки: – Если бы я сама сюда не явилась, ты бы и не подумал зайти ко мне, так ведь?

Как Ло Бинхэ мог позволить себе так обращаться со своей девушкой – отсылать её прочь, даже не удосужившись приголубить? Да он просто ходячее оскорбление звания чистопородного жеребца гаремного романа!

Но, по всей видимости, самому Ло Бинхэ было наплевать на собственный авторитет с высокой горки. В зал зашли несколько адептов и приблизились к молодой госпоже Дворца, будто желая её утешить, но на самом деле – чтобы по-тихому выпроводить её вон. При этом она вопила, будто оглашенная, а за ней хвостиком следовала Цинь Ваньюэ, то и дело украдкой бросая слезливые взоры на Ло Бинхэ, словно ожидала чего-то с его стороны. До этого момента Ша Хуалин, вытянувшись, неподвижно стояла, глядя прямо перед собой, но при виде этой сцены терпение ей изменило: сердито сдвинув брови, она направилась за удаляющимися адептами и, встав в коридоре, крикнула им вслед:

– Что с вами всеми не так? Я же велела вам хорошенько за ней приглядывать – так-то вы исполняете мой приказ?

Шэнь Цинцю всегда старался держаться подальше от женских разборок, однако на сей раз контраст между ожиданиями и действительностью оказался настолько велик, что он волей-неволей подошёл поближе и принялся наблюдать за происходящим.

– Прошу простить меня, я пренебрегла своим долгом, не сумев остановить молодую госпожу… – сдерживая слёзы, принялась оправдываться Цинь Ваньюэ.

– Вот только не надо строить из себя оскорблённую невинность! – оборвала её Ша Хуалин. – Я-то верила слухам о том, что женщины мира людей блюдут свою честь с особым тщанием, но скажи-ка на милость, сколько раз за всё это время ты уже пыталась соблазнить нашего молодого господина, никак не желая оставить его в покое, – и чего после этого стоит твоя хвалёная честь? Ладно ещё ты крутишься рядом с ним с утра до вечера, но при этом ты не способна уследить за одной-единственной девчонкой! Раз уж ты её шицзе, её уровень совершенствования не может быть выше твоего, но вместо того, чтобы остановить её, ты позволяешь ей закатывать безобразные сцены перед господином – и кого ты после этого пытаешься убедить своей обиженной миной?

У Цинь Ваньюэ, которую прилюдно уличили в слабости, вид был такой, словно она готова умереть на месте со стыда. В оригинальном романе Ша Хуалин питала к ней непреходящую ненависть, неустанно изыскивая способы её задеть. Хоть в этой версии они не были вынуждены делить мужа, похоже, это ничуть не улучшило ситуацию. Отвернувшись от Цинь Ваньюэ, Ша Хуалин обратилась к молодой госпоже Дворца с искажённым фальшивой улыбкой лицом: