Когда приходишь на управляющий пост после такого лидера-мужчины, то сказать, что это сложно, – ничего не сказать. Абсолютно другой эмоциональный фон, другие ожидания сотрудников от тебя… Не скрою, переживала, даже плакала. Но постепенно во мне просыпалось качество борца, рожденное из ответственности.
Наверное, даже исторически так сложилось, что уровень ответственности у женщин гораздо выше, чем у мужчин. Мужчина ушел на войну, и там, наверное, может себе позволить погибнуть, или неоправданно рисковать в погоне за мамонтом. Женщина не может себе этого позволить – уровень ответственности говорит ей, что у нее дети, и нужно держать форму, чтобы растить их. И мы эволюционно привыкли, несмотря на свою эмоциональность, хрупкость и нежность, собирать все силы в наш женственный кулак и двигаться дальше. Да, мы поплакали, попереживали, но утром проснулись и пошли, условно говоря, рыть и копать. И я не могла позволить себе превратиться в какое-то тесто.
Конечно, наш с папой стиль управления и общения отличается, но иначе и быть не могло. Думаю, для мужчины-руководителя важно, чтобы он был победитель, для женщины – чтобы мы все победили. Когда папа проводил совещания, говорил всегда он. Мне важно, чтобы больше говорили сотрудники.
Я за то, чтобы верить в людей, наделять их ответственностью и давать им ощущение сопричастности к общему делу, к успеху, к победам, аплодировать за принятые ими решения. Поэтому для меня люди – одна из ключевых ценностей в бизнесе внутри нашего бренда. По-человечески очень сильно люблю их, за каждого переживаю. Всегда им говорю, что они первопроходцы, что мы – первый системный коммерческий бренд в Казахстане. И мы вместе, потому что верим друг в друга.
Ценность труда всегда была для нас семейной, бабушка с дедушкой работали на фабрике. И меня тоже в детстве туда привозили, видела конвейер, и сама из каких-то лоскутков пыталась что-то шить.
Знала, как зарабатываются деньги, и с 16 лет не просила у родителей на карманные расходы. Брат этого не делал уже с 12 лет – на летних каникулах приходил и подметал двор фабрики, за что получал деньги.
Это совсем другие ощущения. Когда ты внес свой вклад, принес какую-то ценность этому миру, тогда не стыдно получать эти деньги.
Если у тебя есть какие-то потребности – пойди заработай на эти потребности. Родители никогда не давили, не предопределяли путь, они давали удочку, а не рыбу.
Несколько слов о совместном ведении дел с родными людьми. Когда мы еще работали в одной команде с папой и братом, безусловно, было непросто. У каждого своя истина, своя точка зрения – частые конфликты, споры из-за принципиального несогласия.
Не знаю, есть ли универсальный рецепт, как ужиться в семейном бизнесе, но у меня сложилось свое мнение. Все же какое-то время должен быть определенный лидер, которому ты веришь и которому на определенном этапе все доверяют. Но постепенно ты растешь и чувствуешь себя управленцем, начинаешь подвергать внутренней критике принятые решения, а для него как для авторитарного руководителя это неприемлемо.
И на каком-то этапе мы поняли, что каждый из нас – уже лидер, поэтому разошлись по разным проектам. Мы вместе, но на расстоянии. Сейчас у нас мир и согласие. Мы заняты в разных бизнесах, операционно не взаимодействуем. Поддерживаем друг друга советами.
Наша фабрика борется за высокие показатели не только ради финансовых высот. Мы переживаем за имидж своей страны. Когда получаем международные награды или выигрываем конкурсы моды, мы понимаем, что это вклад в репутацию страны. И нам это важно.
Такой принцип общности и принадлежности царит и в нашей команде. У топ-менеджеров есть полное ощущение собственников компании и бренда, однозначно они чувствуют себя не просто наемными работниками.
Мы в них верим и инвестируем. Они также очень много инвестируют в себя, в свое развитие, чтобы привнести что-то в компанию.
Когда меня спрашивают, как я подбираю персонал и в каких случаях уходят сотрудники, говорю, что от нас уходят только в декрет (