Сицилианская защита

«Вам предложено принять задание «Вниз по подземной реке». Условие – оборонять пароход «Великий подземник» в случае нападения на него. Награды: 1500 опыта; 1200 золотых; бесплатный проезд в Сумакийские горы. Дополнительная информация. В случае вашей героической смерти квест не будет считаться проваленным. В случае гибели парохода, а также гибели его пассажиров или его команды в полном составе из-за нападения врагов квест будет считаться проваленным. Повторно взять его будет невозможно. Вы обязаны находиться на пароходе в течение всей вашей вахты. Если вы отсутствуете в игре более чем десять минут во время вашей вахты, квест будет считаться проваленным. Предупреждение. От вашего поведения в бою зависит, будут ли к вам применены штрафные санкции в случае провала задания. Принять?»

О как. Выходит, что теперь мне надо просто вынь да положь торчать в игре по шесть часов в день. Жестко. И скучно. Но зато доберусь куда следует всего за три дня и на халяву.

– Вот и славно, – потер руки мэр, когда я согласился. – Как раз сегодня пароход и отплывает, так что сейчас подпишем договор, я вам ваш экземпляр выдам, да и идите на пристань, погрузка вот-вот закончится. Монни! Монни, зайди сюда.

В кабинет вошла миловидная гномка и вопросительно посмотрела на мэра.

– Монни, подготовь стандартный договор на охрану нашего корабля, – скомандовал мэр. – И неси его сюда. И пива нам принеси.

Договор мы подписали очень быстро, я и пиво допить не успел. После мэр засунул мне в карман мой экземпляр и буквально вытолкал меня из кабинета со словами:

– Ну вот и славно! Если вдруг окажетесь в нашем городе – заходите, пивка попьем.

Монни лукаво мне подмигнула, сделала губы сердечком и отправилась в кабинет мэра.

– Ну что за люди эти гномы, – выдал я абсурдную по построению, но зато весьма емкую по содержанию истину и пошел искать сначала выход из здания, потом причал.

И то и другое нашлось довольно быстро. И впрямь – пароход загружали разным и всяким. В его трюм дюжие гномы-носильщики затаскивали какие-то ящики, коробки, тюки и все такое прочее. На моих глазах охранники притащили на борт знакомую парочку – Двали и Снольди, причем если один отчаянно при этом матерился даже в наркотическом сне, то второй, как обычно, молчал, с фатализмом перенося свалившиеся на его голову горести.

– Эй, малый, – раздался хриплый бас. – Ты какого здесь ошиваешься и на все пялишься! Вот я сейчас тебе задам!

Я посмотрел вокруг, пытаясь понять, кто со мной говорит. Оказалось, это совсем уж маленький гном, которого из-за борта и видно толком не было. Но наглый!

– Да я бы испугался, – ответил я ему, – кабы хоть видел того, кто мне задать чего-то хочет. Ты, прежде чем меня пугать, пошел бы на сусликах, хомяках да тараканах потренировался – для них-то ты фигура, поскольку им и впрямь задать чего можешь!

– Вот, я погляжу, тебе зубы во рту жмут! – У гнома, похоже, был нехилый комплекс из-за маленького роста.

– Фрори! – рявкнул гном с огромной бородой, спустившийся с верхней палубы. – Опять ты кого-то задираешь! Ну вот что с тобой делать, а?

– Капитан, да он шпиен, я вам точно говорю! – Из-за борта появилась еще и рука и ткнула в меня пальцем. – Смотрит, следит, а потом побежит про нас татям рассказывать. Вон он странный какой, и пуговки у него ненашенские, у карманов, с буквами иностранными!

Гном-капитан посмотрел на меня. Я достал договор и, взойдя на борт по сходням, протянул его капитану.

– Тан Хейген, нанят в охрану корабля, – отрекомендовался я ему. – Надо бы вопрос по вахтам проговорить, да и по всему другому прочему – тоже.

– Добро пожаловать на борт, тан, – кивнул мне капитан. – Сейчас отойдем от берега, и вы все узнаете, не сомневайтесь. Фрори, скажи мне, где ты у этого воина пуговки углядел, да еще и у карманов? У него вообще карманов нет.

– А… это… он… – запыхтел и впрямь очень маленький, да еще и рыжий как огонь Фрори. – А вот нечего!

Он развернулся и припустил от нас по палубе.

– Бдительный, – улыбнулся капитан. – Все мечтает лазутчика поймать.

– Зачем? – не понял этого желания я.

– А кто его знает? – пожал плечами капитан. – Причуда у него такая.