Ситтин (СИ)

— Ты думаешь? — Туу-Тикки наколола на вилку крупную мидию. — Под твою ответственность.

— А то что? — поинтересовался Дани.

— А то меня вывернет прямо во время вашей репетиции, — пояснила она.

Завтракали в молчании. За чаем Эшу спросил у Грена:

— Ты записывал то, что играешь на арфе?

— Ты про партитуры? Нет. А нужно?

— Я мог бы опираться на то, что играешь ты.

— Не стоит, — покачал головой Грен. — И так музыка будет откровенно нечеловеческая. Я сидхе, Дани — отчасти ши, ты…

— Вот об этом не будем, — оборвал его Эшу. — Я лорд Первого Дома, и этого достаточно.

— Для чего? — спросила Туу-Тикки. — Вы собираетесь репетировать, но вы же не собираетесь выступать.

— Мы играли на Дороге, — признался Дани. — А можно мне какао? Я слишком примитивное создание для изысканных чаев.

— Сейчас, — сказала Туу-Тикки и встала. — Сейчас сварю.

Она достала молоко, какао-порошок, коричневый сахар, ваниль и корицу. Эшу повел носом.

— Я бы тоже не отказался от какао, — сказал он. — Идея играть вместе принадлежит Дани, — объяснил он. — То, что мы играли на Дороге, меняет саму Дорогу — мы укрепляли слабые Перекрестки. Кое-где открыли новые порталы. Но я не предполагаю, что Грен будет играть с нами все время. Нельзя быть одновременно дорожником, дорожным менестрелем и хозяином дома-у-дороги, да еще с такой спецификой, как этот. Я предлагаю укрепить музыкой местный Перекресток, сам дом, а потом просто играть время от времени в ключевых местах. Потребность Дороги в таком доме, как этот, сильнее, чем подозревают идущие по ней.

— Информационная рассылка? — спросила Туу-Тикки, помешивая в кастрюльке.

— Что-то вроде того, — кивнул Дани. — Грен, что ты об этом думаешь?

— Думаю, что прежде чем планировать, нам надо сыграться, а мне — сменить машину и дождаться чехла на арфу, — сказал Грен, допивая чай и наливая себе еще чашку. — В мой теперешний автомобиль большая арфа не влезет, возить ее без чехла я не буду и пробовать, а без возможности возить арфу ни о какой Дороге и речи идти не может — просто смысла нет.

— Тебе надо было завести дорожную арфу, — заметил Эшу.

— У меня не было возможности выбирать, — пожал плечами Грен. — Может быть, и заведу, но это произойдет не скоро. Как ты верно сказал, совмещать работу дорожного менестреля и хозяина этого дома невозможно.

Туу-Тикки процедила какао и разлила по широким низким чашкам из полупрозрачного фарфора. Поставила чашки перед Эшу и Дани.

— Спасибо, — сказал Дани.

— Что мне в тебе особенно нравится, — улыбнулся Эшу Туу-Тикки, — так это твой фарфор.

— Его не я выбирала.

— Но у тебя была идеальная фарфоровая чашка. Йодзу просто купил сюда два сервиза того же производителя.

— Три, — рассмеялась Туу-Тикки. — Два чайных — кобальтовая сетка и «Наталья» и кофейную «Наталью». Но я еще ни разу не использовала сервизы целиком. Лишь бы не побились. Я уже узнавала — Императорская фарфоровая мануфактура не экспортирует фарфор в эту страну, а заказывать из России… побьется при перевозке.

— Хаору так проникся этим фарфором, что зачаровал, — объяснил Эшу. — Ничего не побьется. На этом доме вообще чар больше, чем на том, в котором находится Дом Детей на Прайм.

— Приходи на нашу свадьбу, — внезапно предложил Грен. — Приходите оба.

— О! — вскинулся Эшу. — Когда?

— На Бельтайн. Через три недели.

— Никогда еще не был на свадьбе, — признался Дани. — Надо одеться как-то по-особенному?

— Просто нарядно, — успокоила Туу-Тикки. — Я еще даже платье не сшила.

— Озадачь духов, — посоветовал Эшу. — Пожалуй, я знаю, что вам подарю. Но не скажу. Ждите сюрпризов.

— Как будто от тебя стоит ждать чего-нибудь еще, — покачал головой Грен. — Но я рад, что вы придете.

========== 12 ==========

Туу-Тикки, сидя у себя в кабинете, наигрывала что-то медленное и печальное. Кажется, даже пела, сквозь дверь было плохо слышно. Грен постучался и вошел. Туу-Тикки оборвала игру.

— Привет! — сказала она, словно они были чужие. — А оригинал-то с фортепианным аккомпанементом. Сама.

Грен сначала не понял. Потом сообразил, удивился, что же в этом такого особенного.

— Да-да-да, — покачала головой Туу-Тикки. — Естественно. У меня самолет в двадцать три двадцать. Такси я уже заказала.

Теперь он точно ничего не понял — кроме того, что на уже почти утихшую обиду у Туу-Тикки только что наложилась новая, и по всему выходило, что виноват в этом он сам.

— Надолго? — спросил он.

— Дней на десять. Не беспокойся. К свадьбе вернусь.

— Прости, мы увлеклись…

— Я понимаю, — улыбнулась она. — Ничего, справитесь.

Что-то стояло за этими словами, но подтекста Грен не понял. Он вообще ничего не понял, кроме того, что Туу-Тикки обижена на него, что она куда-то улетает — вот так, внезапно, сразу.

— Далеко летишь?

— В Европу. Навстречу солнцу, можно сказать.

Острожно подбирая слова, он сказал:

— Мне показалось сначала — так странно. Так неожиданно. А потом я сообразил, что так ведь и поступают сидхе — делают, если душа просит, не объясняя и не требуя объяснений. Я сам так поступил.

— Именно, — Туу-Тикки встала и начала укладывать гитару в футляр.