Ситтин (СИ)

Моро досадливо поморщился. Он был котом в момент нападения? Перекинулся, чтобы затянуть раны? Если был котом, то… Ну и что тогда? Ничего. Слишком много неизвестных, чтобы строить предположения. Тибальт вздохнул, отрезал кусок хлеба, намазал маслом. Вот чему его никогда не учили, это как восстанавливать ситуацию, в которой ты убит. Наверное, зря не учили.

Туу-Тикки вприпрыжку прискакала на кухню, достала хибати, поставила на поднос, разожгла угли и сунулась в холодильник. Достала контейнер с купленными рано утром на тридцать девятом пирсе тигровыми креветками, очистила их, нанизала на шпажки и выложила на хибати поджариваться. Подумав, накапала на креветок соевым соусом. Еще подумала и добавила несколько капель лайма.

— Моро, а тебе приготовить креветок? — спросила она.

— Что? А, да, пожалуйста, — кивнул вынырнувший из раздумий Тибальт. — Скажите, когда мы здесь оказались, нас кто-то сопровождал?

— Никого, — ответил Грен и набрал воду в чайник. — Только вы двое. Было возмущение пространства, что-то вроде этого. Как разрыв завесы, совсем ненадолго. Больше ничего.

Туу-Тикки сложила креветок на тарелку, поставила ее перед Моро и принялась готовить вторую порцию.

Тибальт благодарно кивнул, креветки в Вероне были редкостью, а эти ещё пахли океаном.

— Похоже, нас сюда выкинул сам Перекрёсток. Я и Меркуцио — мы хранители нашего Перекрёстка, — Моро нахмурился. — Огнестрельное оружие против людей вообще — это уже странно. Против нас — это преступление. А птица был вооружён?

— Нет, — покачал головой Грен. — Вы были безоружны, и в вас стреляли. Два выстрела в Меркуцио, в вас? Туу-Тикки?

Она перевернула креветок и задумалась.

— Было три раны — две в корпус и одна в грудь. Надо проверить на подстилке, пули могли выйти и остаться там.

Послушный дух немедленно высыпал на стол три окровавленных сплющенных кусочка свинца.

Тибальт осмотрел каждую. Пули были с крупную горошину, без твёрдого сердечника. С остатками какой-то странной нарезки, не слишком глубокой, пули при попадании в тело не раскрылись, как разрывные. Пальцы закололо, и Моро выронил пулю на салфетку.

— Они заговоренные, — удивился Тибальт. — Я про такое только читал!

Грен провел ладонью над пулями. Ладонь неприятно защипало.

— И правда, — задумчиво сказал он. — Но мне не определить, что это за заговор. Кто-то целенаправленно хотился на хранителей?

— Похоже на то, — Тибальт поднялся, взял с кухонного стола солонку и засыпал пули на салфетке крупной морской солью. — Но смысл? Это не наследуемая должность.

Грен развел руками. Туу-Тикки выложила креветок на тарелки — три себе и пять Грену.

— Охотились адресно на вас двоих? — спросила она.

— Я не знаю, — Моро побарабанил пальцами по столу. — Угроз или покушений не было. А что произошло непосредственно перед тем, как мы оказались здесь — я не помню. Меркуцио говорил что-нибудь?

— Нет, — покачал головой Грен и заварил те гуань инь. Достал чашки, сел за стол, надкусил креветку и зажмурился от удовольствия.

Тибальт аккуратно сложил салфетку с пулями и солью.

— Это я возьму с собой. А что ваш Перекрёсток? Он старый? Активно используется?

Туу-Тикки и Грен переглянулись и синхронно пожали плечами.

— Мы живем здесь меньше двух лет, — сказала Туу-Тикки. — Перекресток старше дома, но насколько — я не знаю. И в силу специализации дома, он не особенно активен. Но есть более активные перекрестки на соседних планках веера, там тоже стоят дома-у-дороги, и работают там наши братья и сестры — наши двойники с других планок. Не сидхе, просто люди с примесью крови ши.

— Понятно, — кивнул Моро. — Я знаю, что у нас с птицей тоже были двойники, которые убили друг друга. Мы пока воздерживаемся.

На этих его словах в кухне появился взлохмаченный со сна Скалигер.

— Приветствую. О, котик, ты уже переварил тридцать кило мяса! Вот это обмен веществ! — Меркуцио плюхнулся на свободный стул.

— Но порой это бывает сложно, — закончил фразу Тибальт.

— Добрая ночь, — улыбнулся Грен. — Как спалось? Как самочувствие?

— Чудесно! Это что у вас? Креветки? А ещё есть? — здорового Скалигера всегда было очень много. — Я бы поел и открывал проход. И то вино ещё осталось?

— Я пока подожду в гостиной, — Моро поднялся. — Благодарю.

— Боги, какой неуживчивый характер, — проворчал Меркуцио.

— Креветок больше нет, — с печалью вздохнула Туу-Тикки, — но есть копченый палтус, свежие сардины, ветчина и олений окорок.

Грен тем временем достал вино, штопор и бокал.

— Прошу, — сказал он.

— Я раздавлен, конечно, — Скалигер изобразил, как именно он раздавлен и насколько сильно, — но сардины могут меня спасти!

Тибальт устроился перед камином, вырвал волосок и кинул в огонь. Он знал по опыту, что торопить Меркуцио бесполезно.

Туу-Тикки раздула угли в хибати. Духи мгновенно вычистили полдюжины сардин, и нанизанные на шпажки рыбки расположились над углями. Несколько капель соевого соуса попало на угли, и по кухне поплыл аромат.

— Пули, которыми в вас стреляли, заговорены, — сообщил Грен. — Где та, ваша?

— Заговорены? — удивился Скалигер. — В комнате, на тумбочке. Хотите прочитать заговор?