Ситуационисты и новые формы действия в политике и искусстве. Статьи и декларации 1952–1985

Так как, к сожалению, мы не можем назвать всех имён, потому что их слишком много (позор! сколько Пуч Антиков¹⁹ чувствуют сегодня, как гаррота сжимает им горло, но она будет душить их ещё тридцать, сорок лет по указке правительства!), мы вынуждены ограничиться перечислением лишь тех обвиняемых, в отношении которых правосудие запросило наказание или даже уже вынесло приговор в виде лишения свободы на срок более 20 лет: Габриель Ботифоль Гомес, Антонио Кативьела Альфос, Висенте Домингес Медина, Гильермо Гонсалес Гарсиа, Луис Гиллардини Гонсало, Хосе Эрнандес Тапиа, Мануэль Ногалес Торо. Но необходимо чётко давать понять, что мы требуем освобождения всех остальных, среди которых есть и невиновные.

Первый шаг – сделать так, чтобы повсюду узнали о проблеме; и потом не давать забыть о ней, постоянно демонстрируя своё всё возрастающее нетерпение, с каждым разом всё настойчивее. Возможности будут возрастать по мере развития движения. Стоит одному маленькому испанскому заводу выйти на стачку с такими требованиями, и он тут же станет примером для всей страны. Вам останется лишь предать огласке его образцовый поступок, и половина дела будет сделана. Но и в то же время нужно, чтобы ни одно университетское занятие, ни одна театральная постановка или научная конференция не начинались без прямо поставленного вопроса, выкрикнутого из зала или посыпавшегося на головы собравшихся ворохом листовок, вопроса о том, что стало с нашими товарищами и в какой конкретно день они окажутся наконец на свободе. Чтобы нельзя было пройти по улице, не увидев на стенах их имена в любом городе Испании. Чтобы повсюду пелись песни о них.

* * *

Товарищи, если наши доводы показались вам убедительными, размножьте и распространите этот текст всеми способами, которые уже есть у вас или которые вы сможете заполучить. А если нет, выкиньте его и тут же начните печатать другие, лучше этого! Потому как, вне всяких сомнений, вы имеете полное право судить наши скромные доводы со всей возможной строгостью. Но также не подлежит сомнению и то, что сама возмутительная реальность, о которой мы рассказали здесь из самых благих побуждений, не зависит от ваших суждений: напротив, это по ней, в конце концов, будут судить о вас всех.

Салют!

Да здравствует социальная ликвидация!

Интернациональные друзья

1 сентября 1980

Закуска

Известно, что это слово прежде означало «блюдо, подающееся в самом начале трапезы для того, чтобы умерить, обуздать первый голод гостей» (словарь Ларусса). Хацфельд и Дармстетер в своём словаре дают помету «устар.» напротив этого значения. Но история – неумолимая госпожа всех словарей. Благодаря недавним достижениям технического прогресса вся потребляемая современным обществом пища – это одна сплошная закуска.

Чудовищное вырождение нашей пищи – это очевидность, которую, по примеру многих других явлений, большинство принимает совершенно безропотно: как неизбежную плату за безостановочный прогресс, и те, кого он каждый день подавляет, глядят на всё точно так же. Весь мир хранит молчание. Верхи, потому что не хотят говорить об этом, низы – потому что не могут¹. А если кто‑то из подавляющего большинства, поддерживающего это вырождение, и начинает что‑то подозревать всерьёз, он не может взглянуть в лицо столь неприятной действительности. Ведь и вправду, всегда неприятно признавать, что кто‑то обвёл тебя вокруг пальца, и потому те, кто распрощался с «куском мяса» и «борьбой “за свой кусок”»² ради его жалкого подобия «с изменённой структурой», настолько же не расположены признавать, что их надули в этой сделке, как и те, кто из стремления к удобству перешёл в повседневной жизни на аналогичный эрзац. Как правило, это те же люди, кто вообще ни от чего не может отказаться из страха разочароваться во всём, что уже сотворил с собственной жизнью до этого.