Ситуационисты и новые формы действия в политике и искусстве. Статьи и декларации 1952–1985

Нашей главной идеей является создание ситуаций, то есть создание мимолётных жизненных обстановок и их трансформация в ощущения превосходного качества. Мы должны осуществлять систематическое вмешательство, основанное на двух факторах, находящихся в постоянном взаимодействии: материальной среде жизни и моделях поведения, создаваемых ею и трансформирующих её.

Наши задачи по воздействию на окружающую среду привели нас в итоге к понятию унитарного урбанизма. Унитарный урбанизм в первую очередь определяется как использование всех форм искусства и техники как средств для цельного создания окружающей среды. Столь сложная конструкция должна рассматриваться как нечто гораздо большее, чем прежнее доминирование архитектуры над традиционными искусствами, или чем нынешнее избирательное применение к анархическому урбанизму специализированных технологий или научных исследований (например, экологических).

Унитарный урбанизм должен, например, определять акустическую среду, как и распространение разнообразных напитков и пищевых продуктов. Он будет включать в себя создание новых форм и détournement старых форм архитектуры, урбанизма, так же как и détournement прежней поэзии и кино. Цельное искусство, о котором все так много говорят, может быть достигнуто лишь на уровне урбанизма. Но оно не сможет соответствовать никакому из традиционных определений эстетики. В каждом из экспериментальных городов унитарный урбанизм будет действовать посредством нескольких силовых полей, которые мы временно обозначим традиционным термином «квартал». Каждый квартал будет стремиться к достижению собственной гармонии, отличной от гармоний соседних районов, или же, наоборот, будет построен по принципу максимальной внутренней дисгармонии.

Во-вторых, унитарный урбанизм динамичен, поскольку он напрямую связан с моделями поведения. Микроэлементом унитарного урбанизма является не дом, но архитектурный комплекс, соединяющий все факторы, определяющие обстановку, или несколько противоположных обстановок, на уровне созданной ситуации. Пространственное развитие должно учитывать эмоциональный эффект, который призван вызывать экспериментальный город. Один из наших товарищей разработал теорию кварталов-состояний души, в соответствии с которой каждый квартал города должен был вызывать некоторое простое чувство, которое индивид таким образом сможет нарочно у себя провоцировать⁷. Кажется, что подобный проект основывается на соответствующих выводах из нынешнего движения к обесцениванию случайных основных чувств, и реализация этого проекта может ускорить это движение. Товарищи, которые призывают к новой, свободной архитектуре, должны понимать, что эта новая архитектура будет в первую очередь основана не на свободных, поэтических линиях и формах (в том смысле, который вкладывают в эти слова сейчас в «абстрактной лирической» живописи), но скорее на атмосферных эффектах комнат, коридоров, улиц, на атмосфере происходящего в них.

Архитектура должна развиваться, приняв в качестве своего материала движение ситуаций, а не движение форм. И эксперименты с этим материалом приведут к появлению новых, доселе неведомых форм. Психогеографическое исследование («изучение точных законов и конкретных воздействий географической среды, вне зависимости от того, были ли они организованы сознательно или нет, непосредственно влияющих на эмоции и поведение индивидуумов»⁸) тем самым приобретает двойное значение: активное наблюдение современных городских агломераций и разработка гипотез о структуре ситуационистского города.

Прогресс психогеографии зависит в очень большой степени от статистического развития её методов наблюдения, но главным образом – от экспериментирования путём непосредственного вмешательства в урбанизм. Прежде чем эта стадия будет достигнута, мы не можем быть уверены в объективной истинности наших первоначальных психогеографических данных. Но даже если эти данные окажутся ложными, они всё равно будут ложными решениями того, что является подлинной задачей.