Ситуационисты и новые формы действия в политике и искусстве. Статьи и декларации 1952–1985

Революционное действие в области культуры должно быть нацелено не на передачу или объяснение жизни, но на её освобождение. Оно должно атаковать несчастье по всем фронтам. Революция не ограничивается определением уровня индустриального производства или владельцев средств производства. Вместе с эксплуатацией человека необходимо уничтожить порождённые ею пристрастия и привычки.

Необходимо установить новые желания, соотносящиеся с современными возможностями. Сейчас, в разгар борьбы между современным обществом и силами, которые собираются его уничтожить, мы должны найти первые элементы более совершенного строительства окружающей среды и новые модели поведения. Это будет и экспериментом, и пропагандой. Всё остальное относится к прошлому и обслуживает его.

Сейчас нам необходимо предпринять организованную коллективную работу, направленную на унитарное использование всех средств изменения повседневной жизни. То есть в первую очередь мы должны признать взаимозависимость этих средств в перспективе ещё большего доминирования природы, ещё большей свободы. Мы должны создать новые типы окружений, которые будут одновременно и инструментом, и результатом новых форм поведения. Для достижения этой цели мы изначально должны опытным путём использовать ныне существующие повседневные образы действий и культурные формы, отказываясь признавать за ними какую‑либо ценность. Сам критерий новизны и формального изобретения утратил своё значение в традиционном контексте искусства, то есть в контексте недостаточного, фрагментарного средства, в котором частичные новшества уже устарели и потому просто невозможны.

Мы не должны отвергать современную культуру, мы должны овладеть ею, чтобы её опровергнуть. Никто не может претендовать на звание революционного интеллектуала, если он не осознает культурной революции, которая нам предстоит. Интеллектуальный творец не может быть революционером, просто поддерживая ту или иную партийную линию, даже если он делает это оригинальным способом; он может стать революционером, лишь работая в стороне от партий над необходимым изменением всех культурных настроек. Также и то, что действительно определяет, является ли кто‑нибудь буржуазным интеллектуалом или нет, – это ни его социальное происхождение, ни знание им культуры (что является общей отправной точкой для критики и созидания), но лишь его роль в производстве исторически буржуазных форм культуры. Авторы, придерживающиеся революционных политических воззрений, чьи произведения получают высокую оценку буржуазной литературной критики, должны спросить себя, что они сделали не так.

Объединение многочисленных экспериментальных тенденций в революционный культурный фронт, начало которому положил конгресс в Альбе (Италия) в конце 1956 года⁶, предполагает, что мы должны учитывать три важных фактора.

Во-первых, мы должны требовать полного согласия между всеми участвующими в этом едином действии группировками и индивидуальными участниками, и это единство не должно быть ослаблено замалчиванием отдельных его следствий. Шутники и карьеристы, которые достаточно глупы, чтобы желать подобным образом сделать себе карьеру, не должны быть допущены в наш круг.

Во-вторых, мы должны напомнить, что хотя всякая подлинно экспериментальная тактика допустима к использованию, это словосочетание часто используется не по назначению для оправдания художественных действий в рамках уже существующих форм, ранее опробованных другими. Истинный экспериментальный подход основывается на точной критике существующих условий и целенаправленном преодолении их. Необходимо осознать раз и навсегда, что то, что является лишь самовыражением через созданные другими средства, не может называться созиданием. Созидание – это не компоновка объектов и форм, это изобретение новых законов такой компоновки.

В-третьих, мы должны устранить среди нас сектантство, которое противостоит единым действиям с возможными союзниками для достижения конкретных целей и предотвращает проникновение наших представителей в другие организации. Леттристский интернационал в 1952–1955 годах после нескольких необходимых чисток постоянно двигался к абсолютной строгости, ведущей к абсолютной изоляции и неэффективности и в итоге к застою и вырождению духа критики и исследования. Мы должны выйти за рамки такого сектантского поведения во имя реальных действий. Это должно быть единственным критерием, по которому мы объединяемся или размежёвываемся с нашими товарищами. Разумеется, это не обозначает, что мы должны отказаться от размежевания, к чему нас все призывают. Наоборот, мы полагаем необходимым продолжать в дальнейшем отказ от определённых привычек и личностей.

Мы должны составить нашу программу сообща и реализовывать её дисциплинированно, используя для этого любые средства, вплоть до художественных.

К Ситуационистскому интернационалу