Сюрприз

Даже если бы не начавшаяся сегодня утром намного раньше суета, ничто не заставило бы Грегори лежать больше в постели. Соскочив с высокой кровати, он быстренько натянул одежду, в которой был накануне, даже не обратив внимания на разложенный в кресле рядом, бархатный костюм, прилежно приготовленный Марлон. По лестнице вверх и вниз сновали слуги. Горничные заканчивали уборку и, получившие напоминание от миссис Лето, улыбаясь, поздравляли мальчика с днем рождения. Грегори, смущаясь, раздавал благодарности, замечая, насколько изменился дом. Всюду были расставлены огромные вазы, наполненные свежими цветами. Даже Паркинс – старый дворецкий был облачен сегодня в совершенно новую ливрею. Приметив спускающегося по лестнице Грегори, он вытянулся в струнку, насколько ему еще позволяла больная спина, и важно поприветствовал маленького герцога, коим по трагическому стечению обстоятельств, Грегори сейчас и являлся, за отсутствием других наследников.

– Милорд, разрешите поздравить вас с днем рождения. Сегодня прекрасное утро, милорд! – и, удержавшись от желания погладить мальчика по голове, снова вытянулся в струну.

Грегори постарался придать своему лицу важное выражение, которое, по его мнению, подходило случаю, но не удержался и с задорной улыбкой выскочил во двор. День действительно обещал быть великолепным. Августовский зной еще не успел высушить свежесть утра, в парке на все голоса пели птицы, вторя поздравлениям. Грегори с глубоким вздохом раскинул руки и закружился. Сегодня даже воздух был другим. Но, наверное, если бы сейчас внезапно налетел ураган, и в разгар лета пошел снег, это не испортило бы настроение мальчику. Просто раньше мама, видимо очень скучала по папе, а теперь поняла, что она очень нужна ему, и теперь они всегда будут вместе. Он расскажет ей о том, что любит и покажет свои любимые места, а может даже научит ее ловить рыбу… Грегори повернулся к дому. С величественного фасада здания исчезли траурные венки. Хищный взгляд волка на гербе Уотерфордов больше не перечеркивала черная лента. Неужели ради него в замке намного раньше срока закончился траур? Невероятно… В окне своей спальни на втором этаже появилась мать. Грегори помахал ей рукой совершенно неожиданный для него жест, еще вчера бы он ни за что не осмелился бы даже на попытку обратить на себя ее внимание. Но леди Хокстоун исчезла, не ответив. Отогнав неприятное чувство, что его опять не заметили, Грегори собирался рвануть к конюшням, но на пороге появилась встревоженная гувернантка.

– Грегори! Я настоятельно прошу вас вернуться в вашу комнату и одеться, как подобает, – она окинула красноречивым взглядом наряд мальчика.

Бывали дни, когда Грег просто напросто игнорировал ее призывы и скрывался в неизвестном ей направлении, но сегодня был особенный день, и мальчик послушно побрел за ней.

Леди Виктория Хокстоун нервно дернула за ленту звонка, чтобы в очередной раз вызвать горничную. Примчавшаяся девушка, быстро оглядев комнату и хозяйку, и не найдя ничего требующего ее вмешательства, вопросительно взглянула на Викторию.

– Мардж, скажи, не вернулся ли посыльный с дороги? – маркиза нетерпеливо уставилась на девушку.

Мардж понятия не имела, вернулся ли посыльный, более того, она даже не знала, что его куда-то посылали. Ей, как и некоторым другим, особо молодым и болтливым особам из прислуги, не было известно ничего о сегодняшнем дне. Прислуга постарше и поопытнее при них помалкивала, дабы не нажить себе неприятностей. Пообещав госпоже все узнать, Мардж скрылась, в душе радуясь, что сейчас ей будет доверена хотя бы часть тайны, витающей над домом, а не только уборка к какому-то торжеству.

Виктория снова подошла к окну, от которого не отходила все сегодняшнее утро. Энтони должен был приехать сегодня, по крайней мере, так было написано в письме, полученном ею неделю назад. «Энтони». Женщина закрыла глаза, томно улыбнувшись. Она даст ему то, чем обделила его судьба, богатство и положение в обществе. Конечно, ввести его в высший свет будет не совсем просто, но она постарается применить все могущество, доставшееся ей, когда она выходила замуж за Рональда Хокстоуна. Уотерфорды имели сильные связи, не говоря уже о грозном нраве самого герцога, противостоять которому боялись даже в палате лордов. Рональд, правда, не унаследовал этой черты Филиппа, но могущество Уотерфордов от этого не пострадало, а самой Виктории мягкосердечность мужа была только на руку. Она никогда не любила Рональда, она вообще никогда не любила, пока не встретила Энтони. И теперь ни его низкое положение, ни откровенная бедность не могли остановить ее. Она даст ему все, чего он заслуживает, он даст ей любовь и наслаждение, о котором она только мечтала, по ночам, не признав робких ласк мужа. Не в силах более находиться в комнате, томясь в ожидании, Виктория вышла.