Сюрприз под медным тазом

– Ты уже спрашивал. Я и тогда сказал, что нет, и теперь повторю то же самое. Не понимаю, что это за «Красный Комиссар» такой.

Как жаль! Саша был разочарован. Он-то полагал, что если у них с дядей Сережей завелся такой откровенный разговор, то тот ему в расследовании еще много чем поможет. Да и тема была такая подходящая. Бабушка-разведчица. Тут и про красных комиссаров впору вспомнить.

– Вскоре после свидания с бабушкой Аней наш дед Коля погиб на поле боя от разрыва снаряда. Смерть его была настолько геройской, что руководство его частью распорядилось переслать останки родным, то есть прабабушке Ане. И не дожил дед Николай до победы меньше полугода. Ну а бабушка Аня, узнав о своей беременности, попросила руководство о своем переводе в тыл. Этот перевод был ей устроен. И победу она праздновала уже далеко от линии фронта вместе со своими сыновьями и матерью.

– Значит, бабушка Аня была героем? Она не была любовницей фашиста, она была советской разведчицей?

– Г-хм, – кашлянул дядя Сережа, – понимаешь, в чем дело… Разведчик – это морально вообще самая тяжелая и грязная работа на свете. Тут ты как бы предаешь своих, чтобы тебе безоговорочно поверили чужие. Предаешь своих так круто и так основательно, что сам в это начинаешь верить. Потому что без этого никак не обойтись. Если сам не поверишь в свое предательство, то не поверят в него и чужие. И добившись, чтобы чужие поверили в твою искренность, стали тебе доверять, полюбили тебя, ты предаешь, в свою очередь, уже их. Тяжелая ноша. Но бабушка Аня все выдержала.

В глазах дяди Сережи стояли слезы, когда он взглянул на Сашу и произнес:

– Вот об этом я и хотел тебе рассказать. Не думай о бабушке плохо. Она была великим человеком. И наш с тобой долг убедить в этом всех остальных.

– Чего проще! У вас же есть доказательства. Архивные документы, личное дело бабушки. Так?

– Мне удалось снять с них ксерокопии. Да, они у меня есть.

– Так в чем же дело? Покажем их остальным, и все подозрения рассеются. И в полицию сообщить нужно! Немедленно.

Но дядя Сережа как-то странно мялся и Сашиного энтузиазма, казалось, совсем не разделял. А уж упоминание о полиции и вовсе заставило его побледнеть. И постепенно до Саши стало доходить, чего опасается его дядечка. Похоже, что шантажистом, который использовал эту темную историю с фон Шульцем и бабушкой Аней, был не кто иной, как их дядя Толя. Это он интересовался прошлым бабы Ани. Он неоднократно наведывался к профессору Чемоданову за информацией. Это у дяди Толи в тайниках хранились документы, которыми шантажировали деда Витю и дядю Сережу.

И вот теперь дядя Толя убит. Кто-то наказал шантажиста. И кто мог это сделать? В первую очередь тот, кого шантажист шантажировал.

– Вы боитесь, что вас заподозрят в убийстве дяди Толи?

– Клянусь, это сделал не я! Пока ты не появился сегодня с этой фотографией и не рассказал, что Толя окучивал этого профессора с целью выяснить о прошлом бабы Ани, я на него и не думал вовсе. Мне дядька Толя всегда казался неплохим мужиком.

– Да, такие трюки не в его духе. Он был безобидным.

– Наверное, это его Маша заставила. Пенсия у Толи копеечная, для семейного бюджета просто ноль. А Маше денег всегда было мало. Маша она такая, ради денег на все, что угодно, пойдет. Да она этого и не скрывает.

И снова Саше полезли мысли о том коробе, доверху набитом евро, который он обнаружил в квартире дяди Толи и тети Маши. Не те ли самые это были евро, что заплатил в качестве выкупа шантажисту дядя Сережа? Он ведь платил им как раз в евро!

– Как же дяде Толе было не стыдно!

– Стыдно, наверное. Но жену свою и ее упреков он боялся еще больше.

– Но как же дядя Толя не побоялся за самого себя? Они же с дядей Витей родные братья. Если бы он эту грязную историю о связи бабушки Ани с эсэсовцем выставил на всеобщее обозрение, то и самого себя бы запятнал.

– Наверное, он рассчитывал, что я буду из раза в раз платить, чтобы не позволить правде выплыть. А может, он считал, что пострадает в меньшей степени. Все-таки в кровном родстве с эсэсовцем можно было обвинить одного лишь моего отца. Двое его старших братьев родились у бабушки Ани еще до войны.

– Все равно как-то странно. Дядя Толя был всегда так патриотично настроен. Никогда бы не подумал, что он способен вот так копаться в грязном белье, и кого… своей матери, которая его вырастила и которую он любил!

– Я поэтому на него никак и не мог подумать. Уж кто-кто, но не Толя. Это же позор для всех нас. А Толя таких вещей, откровенно говоря, боялся. Помнишь, как они с Машей выгнали Славку? Сколько времени не позволяли никому из нас его к себе приглашать. Пригрозили, если кто позовет его к себе, с теми они навек отношения порвут. А ведь Славка сущую ерунду по сравнению с этим затеял.

– А что там случилось?

– Жениться он собрался.

– Ну и хорошо. Зачем же его за это из дома гнать?

– На мусульманке. Да еще такой… нищей.

Ну, если нищей, то это для тети Маши была настоящая катастрофа.