Сивилла

   – Это и есть тормоз, последний на пути к саморазрушению. Если его убрать… Ну, я не знаю, доктор, действительно не знаю, что будет.

   – А есть еще какие-нибудь причины, которые удерживают ее от самоубийства?

   – Есть несколько причин, – убежденно ответила Пегги Лу. – Одна из причин – это мы. Понимаете, теперь, когда она полюбила нас, она чувствует ответственность перед нами и не хочет нас уничтожать.

   Пегги Лу всегда оказывала сильное давление, позволявшее Сивилле выживать. Но теперь она делала это по-иному. К тому же она действовала в согласии с другими «я». Теперь жизненные силы крылись не столько в действиях этих «других», сколько в новом отношении к ним Сивиллы.

   – Вот так и накапливаются доказательства, – продолжала Пегги Лу. – Сивилла боится убивать себя из-за Бога, из-за нас и еще из-за вас. Она не хочет навредить вам. Она не может навредить вам и не может сделать то, что запрещает Бог. Но понимаете, если она вдруг выяснит, что нет никакого Бога, – станет одним препятствием меньше. Сивилла не боится наказания как такового. Иногда она думает, что все быстро кончится, ведь нельзя же гореть вечно. Но она боится узнать, что Бога нет и что никто не остановит ее, кроме вас и нас.

   – Иными словами, Пегги, она хочет верить в Бога и в заповеди? – спросила доктор Уилбур.

   – Ну, есть вещи, которые, по мнению Сивиллы, можно посчитать глупыми, – ответила Пегги Лу. – Истина в том, что она боится обнаружить, что только она одна и считает их глупыми. Если она так подумает, все может рухнуть.

   – Значит, именно поэтому она избегает говорить о религии? – спросила доктор.

   – И когда дела у нее шли плохо, она обычно просила Бога помочь и верила, что Он ей помогает, – продолжала Пегги Лу. – Она в это верила.

   – Понятно.

   – Хотя она и обращалась к Нему, дела все равно шли плохо, – скептически заметила Пегги Лу. – Но ей всегда казалось, что есть какое-то объяснение. Ей что-то удавалось доказать себе. От бесед с вами у нее все перепуталось, и она хочет с этим разобраться. Она понимает, что если не сделает этого, то ничего не получится. Я лично могу только сказать, что ей надо разобраться, во что она верит. Не знаю, что думают об этом «другие». Они просто наблюдают.

   – Послушай, Пегги, а что, если ты и те «другие», которые пока еще держатся в стороне от Сивиллы, объединятся со мной, чтобы дать Сивилле возможность продвинуться вперед и все уладить?

   – Что ж, я не против, – ответила Пегги Лу.

   Новая Пегги Лу умела объективно оценивать Сивиллу и в то же время быть на ее стороне.

   Знойное нью-йоркское лето 1960 года принесло с собой непрерывную череду жарких дней. В то время как вся общественность следила за предвыборной кампанией Кеннеди – Никсона, в случае Дорсетт произошел частный переворот.

   Брови доктора Уилбур сдвинулись от изумления. Сивилла находилась в состоянии гипноза, и была вызвана Пегги Лу. И тут вместо обычного для Пегги Лу слова «Привет» доктор услышала:

   – Я называю себя Сивиллой.

   Судя по голосу, это была Пегги Лу, но ее заявление сбивало с толку. «Я называю себя Сивиллой»?

   Внимательно глядя на спящую пациентку, доктор тихо сказала:

   – Но я приглашала Пегги Лу.

   – Вы не понимаете, доктор, – прозвучало в ответ. – Я Пегги Лу, и я вас слышу. Кроме того, я – Сивилла. Я еще и Вики.

   Какой-то конгломерат? Как это произошло? До сих пор было достигнуто лишь объединение Сивиллы, Рути и Вики. Пегги Лу была одним из «я», все еще отстраненных от Сивиллы. Однако без всяких предисловий, по собственной инициативе Пегги Лу вошла в этот узкий внутренний круг: «Я Пегги Лу, и я вас слышу. Кроме того, я – Сивилла. Я еще и Вики».

   Доктор вновь обратилась к Пегги Лу.

   – Мы вас слышим, – последовал ответ. – И ваше удивление нас не удивляет. Но вы к нам привыкнете. Это то, чем мы стали.

   – Вики, – позвала доктор.

   – Мы – Вики.

   – Сивилла, – снова позвала доктор.

   – Мы – Сивилла.

   Пегги Лу, Вики и Сивилла говорили одним голосом.

   – Очень хорошо, – сказала тогда доктор. – Пора просыпаться. Когда вы сделаете это, вы будете ощущать покой. Вы не будете пытаться решать какую-нибудь проблему. Те «другие», которые еще не стали частью вас, сказали мне по собственной инициативе, что они стоят за вас и будут помогать вам. Проснувшись, вы не будете чувствовать себя одиноко. Вы почувствуете себя еще немного сильней, еще немного уверенней. Вы будете заниматься своим делом, не испытывая страха.

   Пациентка проснулась.

   – Сивилла? – спросила доктор.

   – Да, – раздалось в ответ.

   – Только Сивилла?

   – Что за вопрос? – удивилась Сивилла. – Кто же еще? Это действительно всего лишь я, и я не готова держаться за руки со всеми этими остальными людьми.

   – Как вы себя чувствуете, дорогая? – спросила доктор.

   – Лучше.

   – Беспокойство чуть-чуть уменьшилось? – продолжала доктор.

   – Кажется, да.

   – Вы считаете, что в состоянии делать то, что запланировали на сегодня?

   – После обеда я собиралась обметывать петли, – ответила Сивилла.

   – Сегодняшний день для всех вас должен стать удачным, – предсказала доктор Уилбур.

   – Я – это только я, – настаивала Сивилла.

   – Все вы – это только вы, – пророчески произнесла доктор.