Скади, Скилл: Железный герцог

   Генрика выглянула из-за плеча голема и чуть не рассмеялась. На перилах расселась семейка воробьев: двое взрослых и пяток желоторотиков-поршков. Из-за детских еще взъерошенных перьев и яркого цвета клювов детишки казались крупнее суетящихся вокруг них родителей.

   Ощутив движение девушки, старший из воробьев недовольно цвиркнул и пристально посмотрел на Генрику.

   - Я был знаком с этим господином, - задумчиво произнес голем. - Когда-то... когда...

   Вдруг металлическая фигура со всего размаху ударила кулаком по стене. Полетели осколки камня. Воробьев как ветром сдуло.

   - Простите, - сказал голем, глядя на немного помятую латную рукавицу. - Простите...

   Генрика так и не поняла, перед кем извиняется "дядюшка Эльрик": перед ней или перед птицами.

   Но голем внезапно успокоился и решительно шагнул в комнату:

   - Генрика, ты - умная девочка. Я давно хотел с тобой поговорить. Ты можешь удивиться, но больше не с кем посоветоваться...

   Он сделал несколько шагов и вдруг резко остановился перед креслом, со спинки которого свешивалась женская шаль. Голем осторожно взял ее, подержал в руках и, словно решившись на что-то, аккуратно сложил и пристроил на стоящий рядом с креслом невысокий столик.

   - Садись, Генрика, разговор, наверное, будет долгим.

   Девушка послушно опустилась в кресло. "Дядюшка Эльрик" опустился в соседнее, мимоходом снова коснувшись лежащей на столике шали.

   - Попытайся меня понять, девочка, - неуверенно начал голем.

   Но потом, собравшись с силами, продолжил:

   - Ты тоже потеряла отца. Я не стану умалять твое горе, но, когда умирают родители, - это нормально. Одно поколение приходит на смену другому. У тебя впереди - вся жизнь, и наверняка ты найдешь человека, который будет тебе столь же дорого, как твой отец. У тебя будут дети... да, будут, хотя ты сейчас, конечно, о них еще не думаешь. Но у тебя есть надежда на то, что ты будешь кого-то любить. У меня же... У меня не осталось никого... никого из тех, кого я любил. Мне не для кого жить. И не для чего. Я поклялся отомстить этому подлецу Двальди... я придумывал сотни самых изощренных казней... но потом я вдруг понял, что он сам себе отомстил сильнее, чем это мог бы сделать я. В дороге я чего только не узнал от конюхов и прислуги. Люди любят поболтать... Говорят, Двальди сначала взял в плен принц Эдо, потом этот прохиндей вдруг исчез и появился в загородном поместье короля Виталиса. Живет там на положении то ли гостя, то ли пленника... Но, насколько я знаю нашего монарха, то роль Двальди - забавная игрушка. Он жив, пока не надоест Виталису. Бесславный конец карьеры для того, кого уже было начали называть орлом Севера, великим завоевателем...

   Голем замолчал. В комнате повисла тишина, не нарушаемая даже птичьими голосами. Видимо, воробьишки сейчас успокаивали своих детей где-то внизу, во дворе или на крыше конюшни. Конечно, с перепугу поршки могли и научиться летать, но не настолько, чтобы самостоятельно подняться на верхний ярус башни.

   - Так что моя месть может и подождать. Альберт и в юности был очень умен. Они были знакомы с Двальди. Они были влюблены в одну и ту же девушку... это было лет десять назад... Тогда Альберт назвал своего соперника "блистающим неудачником". Двальди - как сигнальный выстрел из пушки: много грохота и дыма и никакого толку... Мы встретимся, в этом я уверен. Но - зачем? Этого я и не знаю. Так же, как я не знаю, зачем мне жить. Зачем? Для мести? Нет! Гнусный мальчишка жив - и пусть живет! Это его жизнь! А я? Для чего жить мне?

   Последние слова голем почти выкрикнул, хотел вскочить, но вдруг успокоился и заговорил холодным металлическим голосом, который более пристал металлическому человеку, чем эмоциональные монологи:

   - Генрика, я ни в чем не виню ни тебя, ни твоего отца. Я знаю, что вы хотели совсем другого. Но раз ты с Арчи сумели заключить мою душу в этом слишком долговечном, почти бессмертном, теле, то вы должны знать, как дать моей душе свободу. Я не прошу сделать это сейчас. Я провожу вас до Будилиона и позабочусь, чтобы по дороге с вами ничего не случилось. Но потом... Ты должна меня понять. Вот я сижу в моем кресле в моем кабинете в моем замке. Когда-то это было мое любимое кресло... И я понимаю, что я не смогу тут находиться дольше, чем потребуется подгорникам, чтобы отдохнуть и накормить лошадей. Мне не нужен ни этот замок, где все напоминает о тех, кто тут когда-то жил, ни мои земли, ни деньги... ничего. Не нужен сад, который по моему приказу разбили вокруг замка. Не так уж много порушили уторцы, они не успели даже как следует пограбить замок. Твари Тьмы надежно охраняли мое хозяйство... которое мне совершенно не нужно! Ведь, когда делаешь что-то, обязательно делаешь это для кого-то, кого, может быть, еще нет на свете, но он обязательно появится... А я...

   - Что - ты? - раздался вдруг со стороны коридора звучный бас. - Что - ты?

   Генрика и голем разом обернулись на голос.

   - Альберт? - воскликнул "дядюшка Эльрик". - Нет, не может быть!