Скади, Скилл: Железный герцог

   Подождав немного, железный человек взял один из магических камней-оберегов, что использовались в обряде, повертел его в пальцах. Зачем-то пощупал потухшую свечу. Потом поднялся на ноги, сделал несколько шагов и застыл неподвижно в нише около камина. Теперь он был неотличим от обычной статуи, которыми украшают парадные лестницы в домах, правда, более богатых, чем этот скромный деревянный домик. Подождав еще немного и поняв, что никто не собирается насыпать на подоконник хлебных крошек, птичка обиженно чирикнула и упорхнула по своим делам. Чрезвычайно важным, надо сказать, делам: ведь на яблонях появились зловредные черви, которые точат незрелые плоды, отчего те вянут и сморщиваются, так и не успев налиться соками. Птичья забота - извести этих тварей всех до единой, чтобы уберечь урожай. Тогда можно надеяться зимой и на полные кормушки, и на новые домики-дуплянки, которые развешивают в садах благодарные иртинцы.

  

   Глава 22

   Если ехать в Иртин со стороны Вельбира, то, не доходя сотни шагов до ограды крайнего дома, можно заметить сбегающую с дороги тропинку к берегу Альвы. Обычным путникам она ни к чему. Тропкой этой пользуются только местные рыбаки. Заканчивается она в зарослях ивняка. Продравшись через кусты, можно выбраться на берег. Река здесь широко разливается, образуя тихую заводь, отделенную от основного русла небольшим островком. На остров ездят рыбачить на ночь, а на берегу обычно сидят с удочками мальчишки или старики, у которых нет других забот, кроме как дремать, изредка поглядывая на поплавок.

   Вечерело - самое время для клева, но иртинским старикам и мальчишкам в эти дни было не до рыбалки. В городок после битвы стали возвращаться ополченцы - те из них, кто остался жив.

   Через день после разгрома уторцев с юга к Вельбиру подошла королевская армия под командованием Великого маршала Араса Вильмирского. Она переправилась на правый берег и там объединились с десятью тысячами всадников принца Эдо. Сорокатысячное войско сосредоточилось в низовьях Бена, и надобность в ополчении отпала. Маршал Вильмирский наградил всех защитников Старой Заставы и отправил по домам.

   Мальчишки стайками крутились возле "Пенного яблока", пытаясь расслышать доносящиеся из открытых окон обрывки разговоров, а старики сидели в самой таверне, милостиво кивая, когда их земляки-герои в который раз повторяли рассказы о сражении на перевале.

   Поэтому после битвы на берегу было пустынно. Лишь одинокий рыбак в потрепанной одежде то ли спал, то ли грезил о чем-то, время от времени поглядывая на бечевки, привязанные к тонким веткам. На дне пряталось несколько плетеных из лозы ловушек-"морд". Можно было, конечно, не караулить "морды" - куда они денутся, - но Влек Пуфон, как звали рыбака, не имел сегодня никаких дел. Не было у него и другой надежды заработать на ужин, кроме как наловить карасей. Влек прикидывал, что пару рыбешек можно оставить себе, а остальных - обменять в придорожном трактире на сидр.

   В "Пенное яблоко" он идти не хотел. Там сейчас хвастали подвигами те, кто вернулся со Старой Заставы. Лучше дотопать до восточной окраины городка. Иртинцы не очень любили расположенный на выезде трактир "У Фурса". Обычно там можно было встретить лишь караванщиков, везущих товары в верховья реки, да гуртовщиков, которые гнали стада из Сунлана. Сейчас "У Фурса" остановились несколько отрядов горных рыцарей. Господа не откажутся от свежей рыбы, так что старик Фурс, пожалуй, даст за улов хорошую цену.

   Впрочем, мечты Влека, как всегда, оказались далеки от реальности. То ли терпения ему не хватало, то ли удачливости, но, выбрав две из пяти "морд", он обнаружил в них с полдюжины рыбешек меньше ладони каждая. Лишь один неизвестно как заблудившийся на мелководье щуренок заслуживал того, чтобы тратить время на его чистку. Рыбак тяжело вздохнул и собрался уже вытаскивать оставшиеся ловушки.

   В этот момент захрустели ветки, раздались приглушенные ругательства, и на берегу появился еще один человек.

   Влек уставился на пришельца, словно у того на лбу росли рога. Еще бы - не иртинец, чужак, да еще в такой странной одежде! Когда-то бывшая красной рубаха, потерявший всякий вид штаны и какая-то тряпка на плечах, словно баба плат накинула, выскакивая зимней ночью на двор. Босой, зато пояс на штанах - из серебряных блях, да и ножик, к нему прицепленный, вряд ли можно уже ножиком называть. Таких, в локоть длиной, даже у охотников нет. Скорее - короткий меч.

   - Чего вылупился-то? - проворчал незнакомец.

   - Ничо... я это... рыбку ловлю тута... рыбку... карасиков, - пролепетал иртинец.

   - Карасиков? - хохотнул чужак. - Карасики - это хорошо.

   Он окинул взглядом Влека, криво ухмыльнулся, что-то для себя решив, и продолжил:

   - Но и кроме карасиков человеку многое нужно. Я бы сейчас не отказался глотку промочить. У тебя сидра с собой часом нет?

   Влек тяжело вздохнул:

   - Какой сидр, ваше благородие? У меня и денег нетути на выпить.

   - Какое я тебе благородие? - расхохотался чужак. - Зови меня Брисом. Я такой же рыбак, как ты, парень. Но за сидр поговорить можно.