Скала Прощания. Том 1

– Правда? – Саймон смотрел на темные вертикальные полосы, проступавшие, точно пятна, под молочно-белым льдом. Он пытался представить башни, но у него никак не получалось. – А почему город брошен?

Бинабик провел рукой по меховому боку Кантаки.

– На то было много причин, Саймон. Если хочешь, я расскажу тебе часть этой истории позднее, когда мы отправимся дальше. Это поможет нам приятно провести время.

– Почему они вообще построили город на ледяной горе? – спросил Саймон. – Мне кажется, что это глупо.

Бинабик поднял на него недовольный взгляд.

– Саймон, ты говоришь с тем, кто родился и вырос в горах, и, я полагаю, ты в состоянии это помнить. Часть взросления состоит в том, чтобы сначала думать, а уже потом произносить какие-то слова.

– Извини. – Саймон постарался скрыть озорную улыбку. – Я не знал, что троллям нравится жить там, где они живут.

– Саймон, – сурово сказал Бинабик, – я думаю, что сейчас самое время седлать лошадей.

– Итак, Бинабик, – наконец сказал Саймон, – что такое Девять городов?

Они ехали уже около часа, удаляясь от подножия гор и углубляясь в огромное белое море Пустошей по Старой дороге Тумет’ай, как ее называл Бинабик, – широкому тракту, когда-то соединявшему скованный льдами город с его сестрами на юге. Теперь от дороги мало что осталось, лишь редкие крупные камни по обе стороны тропы, да редкие участки, мощенные булыжником, проступавшим из-под снега.

Саймон уже перестал задавать вопросы, чтобы узнать, что произошло дальше, – его голова наполнилась множеством странных имен и названий мест, и он уже не мог удерживать хотя бы одну новую мысль – но невыразительная местность, бесконечные снежные поля, испещренные грустными рощицами, заставляли его жаждать новых историй.

Бинабик, продолжавший ехать немного впереди, прошептал что-то Кантаке. Выпуская плюмажи быстро исчезавшего пара, волчица остановилась, дожидаясь, когда их догонит Саймон. Кобыла Саймона сразу отшатнулась в сторону, и, пока Кантака миролюбиво смотрела в сторону, Саймон потрепал лошадь по шее и негромко заговорил с ней, стараясь успокоить. Вскоре она продолжала путь, периодически недовольно фыркая. Ну а Кантака вообще не обращала на нее внимания, волчица неторопливо шагала вперед, низко опустив голову и нюхая снег.

– Ты моя хорошая, Искательница, хорошая. – Саймон провел ладонью по холке лошади, чувствуя, как перекатываются мощные мышцы под его пальцами.

Он дал ей имя, и она его слушается! Он почувствовал, как его наполняет спокойная радость. Теперь это его лошадь.

Бинабик заметил гордое выражение лица Саймона и улыбнулся.

– Ты выказал ей уважение. И это очень хорошо, – сказал он. – Люди часто думают, что те, кто им служит, стоят ниже в развитии или просто слабее их. – Он рассмеялся. – Таким людям неплохо бы получить такого скакуна, как Кантака, способного при желании их съесть. Тогда они познали бы скромность. – Он почесал спину Кантаки, и волчица остановилась на несколько мгновений, наслаждаясь вниманием, а потом двинулась дальше.

Слудиг, ехавший чуть впереди, оглянулся.

– Ха! Ты станешь не только отличным бойцом, но и всадником, не так ли? Наш друг Снежная Прядь – самый отважный из всех кухонных мальчишек на свете!

Смущенный Саймон нахмурился, чувствуя, как натянулся шрам на щеке.

– Меня не так зовут, – проворчал он.

Слудиг лишь рассмеялся в ответ на его смущение.

– А что не так с именем Саймон Снежная Прядь? – осведомился Слудиг. – Ты ведь добыл его в честной схватке.

– Если оно тебе не нравится, Саймон-друг, – доброжелательно заговорил Бинабик, – мы можем придумать другое. Но Слудиг сказал правильно: ты получил это имя с честью, тебе дал его Джирики из Высокого дома ситхи. А они видят будущее лучше смертных – во всяком случае, в некоторых вещах. Как и многие другие дары, имя нельзя отбрасывать с легкостью. Ты помнишь, как держал Белую стрелу над рекой?

Саймону не пришлось особо напрягаться. Тот момент, когда он упал в бурные воды Эльфвента, несмотря на множество странных приключений, пережитых им с тех пор, по-прежнему оставался темным пятном в его воспоминаниях. Конечно, дело в идиотской гордости – другой стороны природы олуха, – заставившей его прыгнуть в воду. Он пытался показать Мириамель, как мало ценит дары ситхи. От мыслей о собственной глупости ему стало не по себе. Каким ослом он был! Как мог рассчитывать, что Мириамель проявит к нему интерес?

– Я помню, – только и сказал он, но радость, которую он ощущал, исчезла. Любой может скакать на лошади, даже олух. Чем тут особенно гордиться: он всего лишь успокоил боевую лошадь. – Ты обещал рассказать мне о Девяти городах, Бинабик, – вяло проговорил Саймон.

Тролль приподнял бровь, услышав мрачный голос Саймона, но ничего не стал говорить. В ответ он остановил Кантаку.

– Повернитесь и посмотрите назад, – предложил он Саймону и Слудигу.

Риммер нетерпеливо фыркнул, но сделал, как просил Бинабик.