Скала Жнеца

– Прости, я ужасно себя чувствую, когда говорю так о Беа. – Майя снимает панаму и встряхивает кудрями. – Как говорится, о мертвых либо хорошо, либо никак. – Между ними повисает тишина, и наконец Майя продолжает: – А ведь это чушь, правда? Смерть человека не делает его идеальным.

Хана уже открывает рот, чтобы ответить, но, глядя на выражение лица Майи, снова его закрывает. На какое-то мгновение Майя перестает быть похожей на саму себя. Совершенно невозможно понять, о чем она думает.

– Пойду в дом, принесу воды, – наконец говорит Хана.

Майя кивает и снова откидывается на шезлонге.

Пока Хана идет по дорожке, мимо нее проносится насекомое – две сцепленные друг с другом мухи рывками летят к бассейну.

На первый взгляд они как будто в плену у любви, но, если всмотреться пристальней, становится ясно, что верхняя муха дерется с нижней. Пытается подчинить ее себе.

50

Элин закидывает рюкзак выше на плечи.

Всего пятнадцать минут назад они свернули с главной тропы, и уже кажется, будто они сбились с пути, нагромождения деревьев и кустов похожи друг на друга, метр за метром, а сквозь полог листвы заметны лишь проблески неба.

Узкая тропа петляет, кусты охватывают ее с обеих сторон, тянут колючие ветки. Чаща становится гуще, каждое дерево стремится отвоевать себе пространство, высокие спящие гиганты, сосны и дубы, кишат насекомыми и зверьем.

– Здесь все выглядит так мрачно, – говорит Стид, приноравливаясь к ее темпу.

Уже вспотев, он оттягивает рубашку и обмахивается ее краем.

– Да. Как будто на другом острове.

Природа здесь гораздо разнообразнее – стволы деревьев увиты плющом, валуны на дорожке затянуты лишайниками и мхами. Нет ни сантиметра голой земли, все покрыто зеленью или толстым одеялом дубовых листьев. Среди ветвей порхают птицы, но Элин их не видит, лишь слышит щебетание и шорохи, когда они перелетают с дерева на дерево.

Стид достает из сумки протеиновый батончик.

– Ты вечно ешь, да? – улыбается Элин.

Он постоянно что-то жует, и на его столе или в сумке всегда имеется запас снеди.

Стид ухмыляется:

– Я не ем, только когда сплю. – Он машет в ее сторону рукой с часами: – В любом случае уже время обеда.

Разорвав обертку, он засовывает батончик в рот. Делает он это без удовольствия, просто спортивный организм требует топлива. Стид жестом предлагает достать еще один батончик – для нее.

Элин качает головой:

– Спасибо, но я подожду до возвращения. Я хотела что-нибудь перехватить, но меня задержал парень, который занимается камерами.

– Удалось что-то получить?

– Какой-то баг в системе. Изначально записи должны стираться каждые сутки, но теперь стираются каждый час. На починку потребуется несколько дней.

Стид кивает.

– Я тут подумал… – говорит он с набитым ртом. – Дилейни подстроил падение… Но ведь это значит, он знал, что Беа была там, в павильоне.

– Инструктор по водному спорту сказал, что ей кто-то позвонил. Возможно, это был Сет. Нужно запросить данные по телефонным разговорам Леджеров…

– Уже запросил. – Стид колеблется. – Но мне интересно, что еще вскроется. Отношения между ними… Когда я разговаривал с ними после твоего ухода, у меня появилось странное ощущение, что они утратили любовь друг к другу.

– Не рыдали в подушку?

– Дело не в этом, они действительно были потрясены, когда я сообщил о гибели Сета. Слезы и все такое, но дело в реакции на новость о том, что островом владеет отец Сета. Майю и Калеба это прямо-таки возмутило.

– Из-за того, что им не сказали?

Элин пробирается вперед, перешагивая через колючие заросли.

– Именно. И еще у меня возникло ощущение, что они не в восторге от этого места. Что-то болтали о том, что стиль прикрывает суть. Мол, понятно, почему Сет не афишировал, что островом владеет его отец, вся шумиха в Интернете не соответствует действительности. Весь этот треп об экологии и благотворительности.

– Довольно странно, учитывая то, что ты рассказал им о Сете.

– То-то и оно.

Стид отодвигает с тропы ветку, прежде чем она успевает хлестнуть Элин по лицу.

– Они упоминали о конфликте между Беа и Сетом?

– Нет.

– Может, неудачная интрижка?

– Не исключено. – Он засовывает в рот остатки протеинового батончика. – Я до сих пор не могу понять, почему он занимался этим на отцовском острове.

– Но Джо ведь говорила, что он пытался выйти из тени Ронана Дилейни. Вероятно, проблема отцов и детей.

Лицо Стида внезапно становится серьезным.

– Это я понимаю. Родители… порой могут достать как никто другой. Мой отец точно не заслужил бы награду «отец года».

– Как и мой.

Элин пинает листья ногой.

– Дерьмово, да? – резко говорит он, вытирая губы тыльной стороной ладони. – Когда те, кто вроде должен всегда тебя поддерживать, делают все наоборот.

Она кивает:

– Точно.

Стид встречается с ней взглядом, и Элин улыбается. Странным образом становится легче при мысли, что кто-то понимает – не все родители приносят благо. Ведь об этом обычно не принято говорить.

Они идут дальше. Через несколько минут деревья редеют, становятся видны большие лоскуты голубого неба.

– Похоже, мы уже близко.

Элин смотрит на сворачивающую направо тропу.