Скалка

— Все проверили, что ты передал. Спасибо. Не ожидал, если честно, — признается он и, помолчав, добавляет: — За такой короткий срок. Завтра приступаем. Может, тебе поменять профессию? Я бы тебя взял к себе в службу безопасности.

— Как преподаватель, значит, не устраиваю?

Вряд ли он позвонил только для того, чтобы похвалить. Это у нас в семье не принято.

— Меня устраиваешь. Только по градусу ненависти студентов ты переплюнул даже Синяева с Меге… Оксаной Михайловной. Ты, кстати, был прав насчет нее.

— Меня это не смущает.

— Не сомневаюсь. Ты и ребенком был таким же. Не знаю, как Вася с тобой справлялся…

— Ты зачем позвонил, дядь Борь? У ректора много свободного времени?

— Не хами давай! И с матерью поговори, наконец. Я тебя к себе взял не для того, чтобы ты с ней в молчанку играл. Что за детский сад, в самом деле?! Ну ошиблась она! Но мать же.

— Пока, дядь Борь!

Голова и правда раскалывается. И зуд начался. Что там врач говорил? Обильное питье и постельный режим… Где Тамара?!

Она приходит в четвертом часу. Уже звонить ей собрался. Заходит такая опущенная, что у меня сердце удар пропускает. Кто?

Молча раздевается, чуть не упала, расстегивая сапоги. На меня не смотрит. Я, мать твою, полдня ее ждал! Не надо было одну отпускать в универ! Идиот!

— Тамара!

Она только что вышла из ванной и вопросительно смотрит на меня.

— Иди-ка сюда. Ты ревела?

Сказал наугад — глаза чуть покрасневшие, но это могло быть и от холодного ветра. Но по тому, как вздрогнула и посмотрела на меня виноватым взглядом, понимаю, что не ошибся.

— Я знаю, кто это сделал. Фотографии наши отправил в паблик. И еще знаю, что Дятлова — стукачка. И они все, все меня ненавидят! Я только не понимаю за что.

У нее глаза, полные слез, а я хочу удавить маленьких злобных тварей, что обидели девочку. Чистую, наивную девочку.

— Давай, залезай ко мне.

Она послушно ложится ко мне на грудь, а я не могу прекратить костерить себя за то, что отпустил ее одну, неподготовленную. Нужно было самому сказать.

Елозит по мне, пытаясь поудобнее устроиться, не понимая даже, какую реакцию вызывает. И дернул черт связаться с девственницей!

— Расскажи все с самого начала. С того момента, как пришла в универ, — прошу ее, чтобы она и мне помогла отвлечься.

Усилием воли убираю ладонь с ее бедра, а то никакого разговора не получится, несмотря на ветрянку и ее убитое состояние.

Она послушно рассказывает, даже про мудилу Бухтиярова упоминает. Сам не понимаю, чего этот парень вызывает труднопреодолимое желание набить ему морду. Мозгом же понимаю, что на мою территорию он не полезет. Да и никто не посмеет, потому что я не дам!

— Я не представляю, как туда вернусь, — глотая слезы, шепчет Тамара. — Ненавижу эту общагу. С самого начала не задалось с ней. Даже улицы перепутала.

— Если захочешь — вернешься. Тебя никто оттуда выжить не может. У тебя там есть место. Тебе решать, где жить — там или нет. Меня, кстати, эта дыра никогда не привлекала. Здесь уютнее.

Она прыскает от смеха и начинает постепенно приходить в себя. Но по глазам вижу: не все еще сказала.

— Я не знала, что Дятлова такая… Она Заварскому на нас всех стучит, представляешь? А еще это из-за нее одного парня из нашей группы отчислили, — доверчиво рассказывает то, что я давно знаю. — Мы все тогда были виноваты. Но отдувался он один. Слушай, помнишь, ты мне в октябре говорил, что дал списать не только мне, но и другой…

— Дятловой. Ты права. Мне в деканате вашем намекнули, что это очень ценная и активная студентка, всегда все сдает на отлично.

— И поэтому ты дал ей списать?!

— Ревность? Тамара, не ожидал… Но нет, не поэтому, и тебе не стоит расстраиваться. Вряд ли ты, да и я, будем долго привлекать к себе внимание. Скоро всем станет не до нас.

Она приподнимает голову и внимательно смотрит.

— Дятлова говорила о каких-то событиях, что скоро произойдут. И ты имеешь к этому отношение. Я хочу знать, — требовательно говорит Тамара.

— Зачем? Тебя это не коснется, как и почти всех студентов. Да и преподавательский состав пострадает не сильно. Меньше знаешь…

— Сам спи крепко! А я знать хочу. И не из любопытства вовсе, — пыхтит она возмущенно, пытаясь выбраться из-под пледа. — Почему какая-то Ленка знает, чем ты занимаешься, а я — нет?! Ты же сам признал, что не только здесь преподаешь, верно? А что еще делаешь?

— Любопытство кошку сгубило, знаешь такое выражение, Скалкина? — Залезаю ладонью к ней под футболку и тут же получаю легкий шлепок по руке. — Видимо, не знаешь.

— Рассказывай!

— Точно знать хочешь?

— Точно! Кто ты такой, Ярослав Денисович Холодов?

Глава 34

Тамара

Он слабо улыбается и отводит взгляд в сторону. Кажется, не воспринимает мои слова всерьез. А зря!

— Я хочу знать, с кем живу под одной крышей. И что вообще происходит.

— Пока ничего не происходит, но завтра, видимо, начнется уборка. Давно было пора.

Он потягивается и замолкает. Отлично, значит, придется по слову из него вытаскивать правду. Терпение, Скалка, терпение. С ним по-другому никак.