Скальпель и автомат

Так сидели под солнцем долго. Майор расспрашивала о жизни в тылу, обо мне. Проголодались. Подошли к дому, попросили у старушки молока. Холодное. А солнце уже пронзило воздух косыми лучами. Теплый ветерок волной переливается по траве и кустам. Вот солнечные лучи отразились на куполе церкви, а стекла и витражи, сверкая перламутром, засветились всеми цветами радуги. Мы шли и любовались.

В церковном саду госпитальные палатки утопают в белом пуху расцветающих яблонь, груш и вишен, одуряющих своим сладким весенним запахом мохнатых тружеников — шмелей и пчел. Что это? В небе загудели мессеры. Не заметить им госпитальных палаток. Примыкая к саду, стоит старый канатный завод. Тут при немцах стояли лошади, но золотые руки сестер и санитаров довольно быстро превратили его в чисто выбеленный корпус, санитары построили длинные нары. Устлали их соломой, а сверху покрыли простынями.

Госпиталь 2926, как рассказала комсорг Демидова Люба, в апреле 1943 года погрузился в эшелон и направился в западном направлении. Страшно смотреть на разрушенные города, станции, сожженные деревни, обгорелые деревья. Разруха! Разруха! С болью в сердце смотрим мы на все это через открытые двери теплушек. Через 10 дней прибыли в район города Шахты Ростовской области. Расположились в Бирюково. Госпиталь занял поврежденное здание школы и близкостоящие дома. Приняли раненых 5-й Ударной армии Южного фронта.

С каждым днем число раненых растет, уже больше тысячи человек. Работа напряженная, круглосуточная. Персонала не хватает. Демидова получает приказ начальника госпиталя выехать в Ростов, через военкомат подобрать работников в отделения госпиталя.

В Ростов доехала благополучно, попутными машинами. Город только освободили от оккупации. Из военкомата меня направили в госпиталь, где я встретилась с Ниной Сосульниковой, спортсменкой. Советую поехать в наш госпиталь. Но ее не отпускают. Я ее уговариваю: «Наш госпиталь действующей армии, все время впереди». Собрала она свои вещички и уехала со мной. Это была энергичная смелая женщина, ради помощи фронту решилась на смелый поступок. Она хорошо служила в нашем госпитале, ее приняли дружно. (В 1983 году она умерла в Ростове).

В мае 1943 года госпиталь отправил большую часть раненых в свои части, остальных передали в соседние. Свернулись. Марш пешком по разбитым дорогам в пункт Пологи Донецкой области. Мы привыкли к частым перемещениям, быстрым развертываниям, к работе и свертыванию для броска вперед. От нас требуется готовность жить по-фронтовому. Без удобств. Осторожность и осмотрительность. Фашисты все минировали, и только «Проверено! Мин нет!» открывало путь. Проработали три недели. В конце мая за наступающими войсками — в село Михайловку Запорожской области. Раненых до двух тысяч, работаем слаженно — радуют сводки: фашистов отбросили за Днепр.

Ожила самодеятельность. Госпиталь пополнился. К нам направлены врач Шур, тихий спокойный человек, сестры Вера Адоньева, Паша, Алеша. Раненых очень много. Работа! Работа! А у нас, в Нижних Деревеньках, сегодня, 5 мая, рано на рассвете, вдруг загудела земля. Бой! И первых 25 раненых приняли на перевязку. Начальник госпиталя майор Шафран В.С. назначил меня старшей сестрой госпитального отделения. Санитар ведет раненого и говорит: «Корсакова, в твое отделение. Будут самые тяжелые. Приготовься!» Пошел поток раненых. А я сегодня и дежурная.

Вдруг из церкви, сверху выстрелы, а земля вокруг меня вздыбилась цветочками. Сережа Анненков, раненый мальчишка, увидал и сказал старшине: «В погоню, прочесать все вокруг!» Выдал автомат, и они побежали. А мне некогда, жива, и ладно. Промелькнули у церкви санитары, Анненков с автоматами. Ищут. А кого?