Скандерия

Уже на следующий день Жюстина Викторовна подняла все имеющиеся связи, чтобы объявить Астру в розыск, однако господин Долгих, на которого возлагались большие надежды, был занят предстоящим разоблачением Правдоруба, а друзья убедили мадам МакГрайв не привлекать дополнительного внимания к этому и без того неприятному событию. В конце концов, Астру не похитили, она уехала добровольно. Но вот куда и с кем, оставалось загадкой.

Полностью убедившись в непричастности подруг и знакомых Астры к планам по срыву свадьбы и побегу, мадам МакГрайв наконец отступила. Во многом этот шаг был связан с уверениями в том, что Астра рано или поздно одумается и вернётся. Клятвенно пообещав не пускать дочь на порог, Жюстина Викторовна занялась другими делами, сводившимися к участию в светских раутах и ток-шоу.

25.

После неудавшейся свадьбы Астры Агнесса несколько дней просидела дома, ни с кем не разговаривая и не выходя на улицу. Ещё до торжества на неё стала наваливаться хандра. Тоска, от которой хотелось выть. Пропали вкусы, запахи и сны. По вечерам она допоздна засиживалась в библиотеке, читая всё подряд, но не испытывая ни малейшего интереса к книгам. Просто нужно было хоть чем-то заполнять время и пустоту. А ближе к утру, когда светало, проваливалась в тяжёлый сон без сновидений. Когда после полудня приходила в себя, казалось, что она прилегла всего минуть пять назад.

Врач списал такое состояние на стресс, и вроде бы эта версия имела под собой основания – следствие по делу Леопольдины хоть и закончилось благополучно, но оставило неприятный осадок, подтверждение перевода на университетскую ступень до сих пор не пришло, а идеи для творчества так и не появились. Однако Агнесса смутно ощущала, что дело не только в стрессах. По ночам у неё ломило ладонь со шрамами, постоянно слышались голоса, звуки, шаги. Но как только Агнесса оборачивалась или шла посмотреть, кто ходил по дому, – встречала только пустоту. И снова то же липкое ощущение, что за спиной что-то происходило, но никак не удавалось понять, что именно. Стоило обернуться, как нечто ускользало.

В один из душных дней, когда небо заволокли бледные тучи, и солнце скрылось, в саду Агнессы, где она уже два часа раскачивалась на качелях, глядя в никуда, появилась Ева. В изумрудном мини-платье, с аккуратными пышными локонами и вечерним макияжем, она маленькими шажками пробежала по садовой дорожке и крутанулась перед Агнессой.

– Ну? – кокетливо спросила Ева.

– Сногсшибательно, – не глядя на подругу, пробормотала Агнесса.

– Сегодня выпускная вечеринка, – напомнила Ева, садясь на краешек шезлонга.

– Я не пойду.

– Да ладно тебе! Будет весело.

– Как тогда, в Тополях? – вяло спросила Агнесса.

– О, кстати, – оживилась Ева, – забыла спросить, а зачем ты тогда туда поехала?

– Ты серьёзно? – Агнесса повернула голову к подруге. – Разве не понятно?

– Не-а.

– Такое сборище не могло остаться незамеченным. А значит, должен быть тот, кто потом оповестит всех о том, что там происходило. Вот я и хотела посмотреть, кто это.

– И кто?

– Валя и Хуберт. И эта, с дредами. Они снимали. – Агнесса говорила как о чём-то очевидном, не вызывающем сомнений или вопросов. – Кстати, почему их отпустили?

– Так их и не задерживали. Оснований-то нет. Поговорили только. Даже на учёт не поставили. Что им предъявить? От журнала все отказались. Хуберт отпирается, малявки тоже. Только та голова, но это мелочь, ты в курсе. Да, и ещё. – Ева замялась. – Ты знаешь, папа просил пока никому не говорить, но ты и так много сделала, поэтому, наверное, тебе можно сказать.

– Ну?

– Они пропали.

– Что, все? – Агнесса перестала раскачиваться.

– Да, и ещё несколько человек. Отец почти не бывает дома, и…

– Вот оно что. – Догадка открылась так ясно и просто, как будто всё время была под носом. Вскочив, Агнесса затараторила: – Я, кажется, знаю, где они все будут сегодня. Звони отцу, а я пока быстренько переоденусь.

– И что сказать? – спросила Ева, тоже поднявшись.

– Пусть пришлёт кого-нибудь к Гимназии, – через плечо бросила Агнесса, бегом направляясь к дому.

Водитель Агнессы привёз их к «Скандерии» около пяти вечера. Тучи стали свинцовыми, но жара не спадала. Из-за отсутствия ветра вокруг клубился пыльный туман, так что невозможно было ни дышать толком, ни рассмотреть, что находилось в двадцати метрах.

– Ты дозвонилась отцу? – спросила Агнесса, когда они прошли на территорию Гимназии.

– Нет, но я оставила сообщение. Не беги так. – Ева в туфлях на высоченной шпильке едва поспевала за подругой, натянувшей узкие тёмные джинсы, футболку и кеды.

Отправив Еву в зал для вечеринок, Агнесса обошла школу кругом. Заглянула на поле и в тёмные окна спортивного павильона, проверила все беседки. Никого и ничего необычного – везде пустота. Даже утки и лебеди попрятались, гладь пруда пыльным зеркалом отражала тяжёлые тучи, из-за которых становилось всё темнее. Кое-где уже зажигались фонари. Агнесса с сомнением посмотрела на светящиеся окна зала для вечеринок и побрела к Гимназии.