Скандерия

Не могло ей просто показаться. Или могло? И отца Евы зря разволновала. Хотя всегда лучше перестраховаться.

Когда Агнесса открыла тяжёлую створку парадного входа, за спиной стало нарастать шуршание. Порыв ветра, разогнавшись, завыл, согнул тонкие деревья и кусты и бросил в лицо повернувшейся Агнессе облако колючей пыли. Отплёвываясь, она зашла в здание и захлопнула за собой дверь.

По светлым коридорам расхаживали нарядные студенты старших курсов. Из-за череды скандалов журналистов на вечеринку не пустили, и ребята выглядели куда более расслабленными, чем обычно, когда приходилось демонстрировать дорогие платья, давать интервью на фоне герба школы, позировать с пуншем и заливисто хохотать, видя, что рядом стоит кто-то с камерой.

Потихоньку все стекались в зал для вечеринок. Агнесса вошла одной из последних, и тут же свет из яркого стал приглушённым. На небольшую сцену поднялся Арнольд Степной.

– Всем добрый вечер! Всех с окончанием учебного года! – громко проговорил Арнольд. Студенты зааплодировали и заулюлюкали. – Этот год был трудным для всех.

Дальше Арнольд начал перечислять все перипетии, с которыми столкнулась Гимназия. Агнесса, почти не слушая его, подошла к Грибницкому, сидевшему в углу за столиком куратора. Тихо открылась и закрылась дверь, кто-то проскользнул в зал. Но когда Агнесса обернулась, увидела лишь движение тени.

– Итак, внимание! – повысил голос Арнольд. – Я снял небольшой фильм о нашей жизни в этом году! Прошу! – Он махнул рукой, но перед тем, как спрыгнуть со сцены, добавил: – А потом веселье!

Зал погрузился во тьму, экран над сценой засветился. На нём появился баннер с двумя словами – «Разрушители Вавилона». По залу пробежал недоумённый шепоток. На фоне баннера проявился человек в чёрной форме и маске, почти полностью скрывающей лицо, оставляя прорези лишь для глаз и рта.

– Всем молчать! – гаркнул человек в микрофон. Зал притих. – Я лидер организации «Разрушители Вавилона», и вы будете слушать меня и делать то, что я скажу.

Агнесса моментально узнала голос Хуберта и стала потихоньку пятиться к выходу.

– Вы собрались здесь, чтобы провести праздник. Что ж, я тоже поучаствую. У меня для вас новость. Мы провели суд и постановили, что Вавилон должен быть разрушен. – Зал загудел, послышались выкрики. – Привилегированные слои общества покупают своим чадам славу и места в школе за деньги, тогда как стипендиатам приходится пробиваться самим. Тем самым ваши родители превращают вас в строителей Вавилонской башни, которая рано или поздно рухнет! Мы не намерены ждать чуда и готовы взорвать её сами!

– Включите свет! – прокричал женский голос. Когда свет зажёгся, оказалось, что на сцене в ряд выстроились люди в тёмных костюмах, похожих на военную форму. Все лица скрывались за противогазами.

– Высшие баллы получают только студенты-платники, – продолжал Хуберт.

– Неправда! – выкрикнуло сразу несколько голосов. Агнесса дошла до двери и толкнула её спиной. Створки не поддались – кто-то запер их снаружи.

– Руководство вычищает из рядов студентов талантливых стипендиатов, – продолжал Хуберт, а на экране появлялись лица Леры Вавилоновой, двух художников-самоубийц и других отчисленных студентов. – А студенты вроде Агнессы Русаковой, за год ни написавшей ни одной стоящей строки, продолжают пользоваться всеми благами Гимназии и строить новые этажи Вавилонской башни.

Студенты стали осматриваться видимо, выискивая Агнессу, которая отошла к стене и теперь медленно пробиралась к сцене.

– Все лишние атрибуты роскоши вроде пруда, бассейна и фонтана, настоящая еда в кафетерии, – мелькали фото называемых объектов, – письмо от руки, вся эта деланная элитарность превозносит школу, превращая её в мыльный пузырь. – На экране надулся и лопнул пузырь. – Мы с этим не согласны! Мы не дадим превратить одну из лучших школ в стране в дешёвую подделку! Нужно смыть позорную краску и снести фальшивый фасад! Изгнать строителей Вавилонской башни и оставить лишь тех, кто достоин звания студента «Скандерии»!

На экране появилась фотография Агнессы. Затем она уменьшилась, слева побежали строки: « бездарность», «лень», «завышенная самооценка», «травля Леры Вавилоновой», «нападение на Леопольдину Ашкинази-Ростову», «незаслуженная роскошь». Затем на весь экран впечаталось слово «Изгнать».

Потом изгнать постановили Еву, Тимура, Арнольда, Астру, Монику, Самсона, Викента, других студентов (в том числе некоторых стипендиатов) и почти всё руководство Гимназии.

– Какая вообще связь? – спросил кто-то рядом с Агнессой, уже почти добравшейся до сцены.

– С логикой у Хуберта всегда были сложности, – прогремел на весь зал Грибницкий, тоже попавший в число тех, кого следовало изгнать. – Да и с рифмами тоже.

– Строители Вавилона должны быть изгнаны! – вещал Хуберт. – Вавилонская башня должна быть разрушена! «Скандерия» должна быть очищена! «Скандерия» спасёт избранных! Сопутствующие потери не учитываются! Вперёд, товарищи!