Скандинавия глазами разведчика

Как бы то ни было, но старшие братья Дании по НАТО всегда проявляли недовольство «либерализмом» датчан и использовали каждый повод для того, чтобы оказать на них нажим и испортить жизнь советской разведке. Американские и английские спецслужбы действовали в Дании как у себя дома, и датские официальные лица смотрели на это сквозь пальцы.

Слежка, признаться, довольно часто баловала меня своим вниманием. Отчасти это, вероятно, объяснялось моей активностью в городе, а в основном потому, что я занял должность Гордиевского. В контрразведке с самого первого часа моего пребывания в стране знали, чьё ведомство я представляю и чем намерен заниматься.

Но возможности у ПЭТ были небеспредельны, и у неё не хватало ни людских, ни материальных ресурсов, достаточных дня того, чтобы приставить наблюдение к каждому разведчику из социалистических стран. Поэтому они работали по определённому графику и брали меня под наблюдение через определённые промежутки времени — где-то один раз в два месяца сроком до недели, если, конечно, у них не появлялись веские основания предположить, что я планирую предпринять что-то экстраординарное. Тогда они могли бросить на меня бригаду «наружников» и в нарушение очерёдности. Это случалось, например, если я выезжал в другой город. В таких случаях слежка была практически обязательной.

Все сотрудники резидентуры и по приказу и по велению сердца изучали повадки, личный состав и автопарк службы ПЭТ. Все данные концентрировались и обобщались, случайное отсеивалось, а наиболее часто повторяемое, в соответствии с теорией вероятности, признавалось за истину и заносилось в кондуит. Каждый оперработник знал наизусть номера автомашин, на которых разъезжали по городу сотрудники НН, и, прежде чем выезжать на оперативное мероприятие, заглядывал в упомянутый выше кондуит. Я до сих пор помню белую «вольво» с регистрационным номером АК 52303.

Кстати, с этой машиной связаны также и другие воспоминания. Однажды в резидентуре появился «любимец публики и богов» Николай Коротких. Он отчаянно пыхтел и сопел, поднимаясь по крутой лестнице и не выпуская из рук какую-то тяжёлую штуковину. При ближайшем рассмотрении штуковина оказалась ржавым, грязным и перегорелым глушителем от машины.

— Коля, ты соображаешь — принёс эту гадость в посольство? Ей место на свалке, а ты...

— Мужики, вы ни хрена не понимаете. Это глушитель от АК 52303.

— ?!

— Иду на работу, гляжу — впереди знакомый «вольво» вертится. Обгоняет меня и слышу: трах-та-ра-рах! Она уезжает и оставляет за собой глушитель. Ну, я и решил подобрать. Думаю, повесим его на стену: будет первым экспонатом в музее датской службы наружного наблюдения.

Экспонат повесили, но он так и остался единственным в этом музее. Больше ничего материального из автопарка датской службы НН нам добыть не удалось.

Сотрудники бригад наружного наблюдения—такие же люди, как и все мы, со своими слабостями и предрассудками. Никому не понравится, если игрок начинает нарушать правила игры, передёргивать карту, шельмовать. Не нравится это и «наружникам». Запрещённым приёмом является грубая проверка разведчика, например, откровенное рассматривание окружающих его людей, резкие развороты по ходу движения, нарушение правил уличного движения. Это провоцирует и слежку на нахальные действия, что не в интересах самого проверяющегося. Лучше всего, если ты видишь «наружку» и делаешь вид, что не замечаешь её присутствия, а «наружка» делает вид, что так оно и есть на самом деле.

Пребывание в баре оперработник легендировал перед окружением желанием отвлечься от трудовых будней. Обнаружив за собой НН, он решил не отворачиваться и пошёл дальше спиной вперёд.

Вообще же я чувствовал себя спокойнее под слежкой. Когда её не было, я начинал волноваться: а вдруг я её не вижу? Ведь стопроцентной уверенности в том, что ты «чистый» выходишь на операцию, никогда не может быть. Противник может всегда перехитрить тебя на проверочном маршруте и зафиксировать твою встречу с агентом или связью. Естественно, такой груз сомнений, присутствующий, я думаю, у каждого разведчика с нормальной психикой и совестью, негативно сказывается на его нервной системе, создаёт благоприятные условия для накопления стрессов.

К концу командировки я настолько «подружился» с «наружкой», что часто отвечал на их улыбки, когда нельзя было избежать столкновения с ними лоб в лоб.

— Извини, старик, мы неспециально подставились тебе, — улыбался «наружник», проезжая или проходя мимо меня.

— Ничего, я понимаю, — улыбался я ему в ответ.