Сказ о тульском косом Левше и крымской ай-Лимпиаде

– Ну это все проза, а надобно жить поэзией спортивных игр! – уверяла всех Лиза и служба продолжалась далее.

Корабли немецкие, турецкие, британские, испанские и прочих наций так и сновали туда-сюда – для их беспрепятственного прохода даже соорудили на мысе Тарханкут особый маяк белого инкерманского известняка в двадцать саженей вышиной. Седые капитаны набравшись рому, грогу и прочих горячительных напитков иногда промахивались мимо нужного фарватера, но конечно с таким маяком проплыть мимо стало невозможно. Джин и виски как в старом морском припеве звали их к родным берегам и кабакам.

Однако же в трезвом виде англичане проявили неподдельный интерес к сооруженным тульскими мастерами гипподромам и стадионам. Они даже заговорили что это настоящий остров сокровищ, только очень уж дикий и таинственный. Возведенное в ущелье без единого гвоздя стрельбище для мушкетеров и лучников с трибунами из кипариса для царственных особ привело их в такое восхищение что они назвали сие аж восьмым чудом света.

– Удивительно как в этом краю, до которого только добралась европейская цивилизация – лучшие сыны – уже можно видеть творения инженерной мысли, не уступающей западной, и даже без всякого участия инженеров вообще! – поражались они.

Но прочие чудеса их отчего-то не вдохновляли. В торговых рядах, разбитых местными купцами прямо возле ай-лимпийской деревни, иноземцев обсчитывали и обвешивали так что самим иногда совестно становилось, да удержаться не могли.

– А вы думали что в сказку попали? – поинтересовалась толстая торговка, ловко впарившая немцу безголосую крашеную скипидаром сосновую шарманку под видом органа из красного дерева, в ответ на прусские претензии. – Ауфидерзейн!

– Фрау, мадам, сеньора, – взывали к ее убившейся на льду осенью совести озабоченные иноземцы, но их наличные капиталы неумолимо уменьшались, а дорожные баулы безобразно распухали от сувениров.

Напрасно иноземцы пытались противоборствовать и уверяли что собранные в торговых рядах нарядные куклы, холсты, самовары, треухи, бубны, металлические черно-оранжевые кокарды, шинели и намалеванные картины с видами Крыма им вовсе не нужны и что не все они немцы чтоб с шарманками по дорогам шататься. Увлекшись и войдя в раж иностранные подданные накупали товару насколько хватало карманных денег, некоторые брали даже жеребцов и серебряные рукомойники, высшим шиком считалось втюхать голландцу голландский же холст, а французу – французское вино доселе совершенно неизвестной ему марки массандровского розлива. Иные приходили на ай-лимпийскую ярмарку купить тыквенных семок, а уходили как в романе с четверней лошадей, коляской и даже кучером, решительно не представляя куда их деть далее.

– Может их товарец выкупать незадорого, да и продавать потом на ярмарке, а то многие уже в свой ай-лимпийский ломбард швейцарские брегеты закладывают чтоб прокормиться? – вопрошала Лиза, но граф Г., не имевший никогда дела с ломбардами, которые до России еще официально не добрались, ничем не мог ей помочь в этом вопросе.

– Я уряднику скажу чтоб разогнал этих ростовщиков по углам да застрехам а то уж и казаки газыри закладывают! – Платов решал вопрос зря в корень.

Между тем расходы росли в астрономической прогрессии. Англичане за услуги никак не брали бумажных ассигнаций и признавали только презренный металл. Бочонки с золотом и серебром, привезенные экспедиторами, быстро убывали, причем Лиза была убеждена что еще и свои подворовывают, вот только схватить за руку не могла.

– Мусье Вольдемар уехал, но многие другие остались! Замечу кто крысятничает – лично придушу! – гневалась она, однако ни грозные стражи, ни сторожевые псы не помогали, и казалось что даже и у этих животных из-под ошейников блестят монеты.

Прилетевший из Нового Света на воздушном шаре американский инженер Сайрес Смит остался так недоволен предложенной ему для проживания избой на курьих ножках (из нее выгнали местную бабу-ягу) что мигом соорудил себе в Аврориной скале мыса Ай-Тодор целый гранитный дворец, вроде ласточкиного гнезда, расширив пещеры взрывами пироксилина и быстро устроив там водопровод, собственный свечной заводик и даже крольчатник, для снабжения себя и спутников экологически чистой пищей.

– Работать, негры! – орал он на своих людей, некоторые из которых действительно были американцами африканского происхождения, а прочие хоть и являлись белыми но пахали как негры на плантации. Этот Смит правда был северянином но почему-то командовал рабами не хуже любого южанина-плантатора и грозно потрясал новейшим шестизарядным кремниевым револьвером Коллиера для острастки.

Все излишки производства продавались на базаре в деревушке Ялте, причем мистер Смит упирал на высокое качество товара на основе новейших американских технологий, чем вызвал зависть и уважение даже местных торгашей, не ожидавших что их кто-нибудь сумеет переплюнуть.