Сказ о Василисе Премудрой и Заколдованном Царевиче

Собрали мамки-сёстры своих бравых воинов на битву страшную. Собрала и Василисушка отца Михея и жениха Данилушку. Не одной слезинки при прощании не проронила. Наказала им только себя беречь и неприятностей на головушки свои понапрасну не искать.

Миновала осень тоскливая-ветренная. Миновала и зима снежная-лютая. Пробудилась природа-матушка весною. Побежали-зажурчали ручьи во все стороны. Повылазили из звери из берлог и норок. Послетались птицы из южных стран. Воротились и бравые воины.

Не с победою, а с ликами красными, опозоренными.

Погранцы драконьи их на смех подняли. Поначалу даже к себе пустили — думали шуткуют добры молодцы. Хотели с ними меду распить да гульнуть хорошенько.

А как поняли, что не шутят соседушки, что мечи всерьез навострили, проредили огнем своим драконьим ряды особо охочущих, а других погнали обратно к границе, а оттуда — прямиком к царевичу, об успехах докладывать.

Долетела весть и до Змея Горыныча. Осерчал на племянничка бестолкового. Повелел ему дань собирать полсотенную со всего своего народа за ущерб причиненный Царству Драконьеву и думать-разуметь, как теперь извиняться он, Еремей, станет перед другом отцовым, что ему, Еремею, добрым дядькой был, как подрастал он, бестолковый.

Воротилися доблестны воины по деревням и селам. Воротился и Михей, в сторонку поплевывая на Еремеюшку, горе-управителя. Только Данилушки все нет как нет.

Уж и снег растаял, и почки распустилися, и земля в зелень облачилася. Все в деревню воротилися, только жених Василисы Премудрой так и не воротился.

Видя, как дитятко ее горем мается, отозвала матушка Василисушку в сторонку и наказала ей:

— Пойди тотчас к старухе-драконихе. Не бойся, что с виду страшная — сердце у нее доброе. Пусть узнает для тебя, что с Данилушкой приключилось. Уж свадьбу играть пора.

Поблагодарила Василиса матушку и тотчас к старухе направилась. Не боялась она взаправду драконов и волшебства их, токмо перед батюшкой с матушкой да соседушками притворялась, что напугана.

Забежала в избушку Василисушка, сыскала дракониху да поклонилася ей низко.

— Ну здравствуй, Василиса Премудрая. С чем пожаловала ко мне?

Молвила ей ведьма с порогу. Все видит, все знает, как матушка и сказывала.

— Жених мой, Данилушка. Все из царства Драконьева воротилися, а он один не возвращается. Уж не знаю, что делать мне.

Рассмеялась дракониха смехом диким. Потянулась рукою своей потемневшею за книгой, что на столе лежала. Распахнула ее не глядя посередке — а страницы все черные, блестящие, как вороново крыло.

— Отбился от другов-воинов твой Данила. Заманила его к себе дракониха из земель заколдованных. Уж не твой он тепереша, а ее. Пленила его.

— Так как мне вызволить его из плена? Где искать их? Скажи.

Убрала ведьма руку от книжечки. Кулаком по столу бахнула — глядь, исчезла книжечка. Как и не бывало.

— Где искать, тебе самой найти придется. Но помни Василиса Премудрая. Как не сыщешь жениха своего да заколдованного царевича до первого дня осеннего, полетит голова Еремея с плеч долой. Не пожалит его Змей Горыныч, и разом с ним все царствие наше.

Замолкла ведьма да больше ни слова не сказала.

Воротилась Василисушка домой еще более чем прежде опечаленная. Да словами драконихи о Змее Горыныче до смерти напуганная.

Видит, подле дома уж ее дожидаются. Братцы шебутные двоюродные Фома да Ерема да сестрица их старшая Весница двумя годами ее старшая. Собрались они втроем в Вилев, в стольный град стольный, тетушку проведать. И коли Василисушка замуж еще выйти не успела, пришли и ее с собой покликать.

Смекнула Василисушка, что в граде стольном сможет узнать поболе о Данилушке. Выведать у царя Еремея, по какой дороге жених ее в Царство Драконье отправился.

Испросила она тогда разрешение у родителей на путь-дорогу дальнюю. И с первыми петухами следующим же утром вчетвером они и отправились.

Дорога длинная, извилистая. Лошадки резвые, младые. Народ гостеприимный, хлебосольный. Не могли братцы Фома да Ерема спокойно в седлах своих усидеть. Натыкались в пути то и дело на подвиги ратные да на вилы гневливых хозяев.

Сестрица Весница все бранила-бранила их да без толку. А Василисушка не бранила, токмо со смеху от их выходок покатывалась.

Ехали как-то по полудню и пристали у речушки мелководной. Василисушку с коромыслом за водой отправили.

Видит Василисушка чудо-чудное, диво-дивное. Не то конь перед нею, не то птица заморская. Грива длинная серебристая, крылья синим пламенем аки сапфиры горят, оба в сажень в длину. Копытом по земле ударит — искры разноцветны в стороны летят.

Подивилась Василиса такой зверине, о которой токмо в сказках слышала. Хотела уже к своим воротиться, да глядь — конь ей мордой в руку тычет и крыльями над землею машет ветру нагоняет. И так и сяк отпускать не хочет.

— Так ты меня тут стоял-дожидался?

Вскочил он на дыбы и заржал так, что и до родной деревни Василисушкиной слыхать было.

Призадумалась девица.

— И как мне тебя с собой не взять, красавца эдакого? Ступай за мной. Буду звать тебя Сивкою-Бурушкою.