Сказ Про Иванушку-Дурачка. Закомуринка двадцать девятая (СИ)

– Катись-катись, яблочко, по серебряному блюдечку, показывай нам и гор высоту и небес красоту, и поля, и леса, и моря, и полки на полях, и кикимор в лесах, и корабли на морях, и, самое главное, понимаешь, Татиану Учтивицу, где бы она, успешная, ни оказалась!

Покатилося яблочко по блюдечку, наливное по серебряному, а на блюдечке солнышко за солнышком катится, звезды в хоровод собираются – так всё красиво, на диво – что ни в сказке сказать, ни пером описать: видны и гор высота и небес красота, корабли на морях и полки на полях, а кикиморы, понимаешь, в лесах; там опять и опять солнышко за солнышком катится, звезды в хоровод собираются, одним словом – лепота, чистота, доброта и щедрота!

Посмотрел пристально дедичка в блюдечко свое расчудесное – и зырит: наша Татиана Учтивица па... па... поучительно упражняется в па... па... пальбе из рогатки! Па... па... полеживает, па... па... понимаешь, в ванной и па... па... попальбывает из рогатишки па... па... по новеньким величественнейшим колоннам из гранита Габбро.

– Не надо! Не надо! Тильки не эвто! Ах, доннерветтер! – верещит гранит и пытается уклониться от па... па... попаданий, изгибаясь то вправо, то влево.

– Ну па... па... пожалуйста, дорогой геноссе Гроссшварцштейн, па... па... потерпите еще один только разочек! – задорно кричит граниту Таня, перезаряжая рогаточку гаечкой. – И еще! И еще! И еще! Умоляю вас!

– Ах, она Учтивица! До чего же па... па... поучительно учтивая! – с умилением прошептал дедочка. – Жениться на ней, что ли?

– Г-хм! – с глубоким сомнением произнес Иван.

– Ты что, Иван, не в восторге?

– Ага!

– Вот дурак! Па... па... почему?

– Аз в сомнениях!

– Ну ни фигам!

– Вот дурак! А в чем суть твоих сомнений?

– Да в нифигам!

– А что, ежели она и тебя, як эвтого Габбро, из рогаточки – гаечками?

– Ах, доннерветтер! Мда-а-а, дорогой геноссе Иоганн, спасибо за па... па... поучительное предостережение! Не такой уж ты, оказывается, и дурак, па... па... понимаешь! Однозначно! Не па... па... пойму токмо: к чему в семейной жизни рогаточка, а, дурачара? – в глубокой задумчивости произнес дедичка и вдруг радостно воскликнул: – Ага, ёшкин кот! Я знаю, на ком я женюсь: на Кате! Чем она, интересно, чичас занимается?

Глянул Иванушка-дурачек в свое телеблюдце и зехает: наша Катя, понимаешь, перед батюшкой-царем с колен встала, а царь-батюшка наш, понимаешь, перед Катенькой на колени пал. Понял Иван, что энто Горох какое-то предложение Огняночке делает, судя по всему – ох заманчивое, так как Катя до хрустальной люстры подпрыгивает и вся извивается. Да так, понимаешь, подпрыгнула разок, извиваясь, что огнетушитель, болтавшийся у нашей Кати за плечами, зацепился за люстру да так и остался там висеть, а Катя извернулась и на паркет бла... бла... благополучно низверглась. Вот токмо с таким грохотом хлобыстнулась об дубовые кирпичи паркета, що дедочка аж взлетел с табурета, аки муха с экскрета.

– Що энто монарх прямо перед нашей Катей на паркет хлобыстнулся? – в задумчивости спрохал дедоха, зехая в блюдце через плече́ Иванушки.

– Що, що! – отвечает Иваха. – Спотыкнулся, вот и хлобыстнулся! Паркет-то ужасть какой гле́ский*!

– Мда-а-а, глескота́-а-а*, ёшкин кот! Отчего же монарх спотыкнулся?

– Законный вопрос! Объясняю: оттого, чьто под ноги не смотрел!

– Стало быть, и на монарха бывает спотычка! – с удовлетворением констатировал дед и с подозрительностью спрохал: – Обо що же энто монарх спотыкнулся?

– Обо що, обо що! Об окурки, вестимо!

– Какой кошмар! – прошептал потрясенный дед и плюхнулся на табурет, точь-в-точь аки муха точь-в-точь на аппетитный экскрет. – Кто же эвти окурки швырнул на паркет? Какой-нибудь заезжий, но оч-чень задумчивый бр-р-р... бр-р-р... баронет?

– Кто, кто! Баронет в пальто! Нет, нет, не баронет – думные, понимаешь, боляре! Они же, понимаешь, делают вид, что думают: всё курят и курят, а о последствиях совершенно не думают!

– Ах они, такие, понимаешь, бездумные, хоча и думные! Вот я им!

– Что, что ты им?

– Что, что! Вот выскажу им в лицо всё, что о них, бездумных думных, думаю!

– Ну ни фигам!

– Фу, как энто неучтиво, дедочка! Кардинально!

– Что делать, Иванчик, такой уж я неучтивый – ка... кардинально!

– Фу ты, ну ты, какой ка... кардинал!

– Да, я такой, ёшкин кот!

– А ты бы, дедичка, с Татьяны Учтивицы драгоценный пример брал!

– Ах, що же она щас делает, наша драгоценная Татиана Учтивица? Що-нибудь воистину драгоценное?

– А ты загляни в блюдце, дедоцка!

Глянул тут радостно дедичка в блюдечко свое расчудесное – и лицезрит: наша драгоценная Татиана Учтивица упражняется в па... па... пальбе из рогаточки! Заправила кроваточку, отошла на несколько шажочков, встала, па... па... понимаешь, на цыпочки и па... па... попальбывает из рогаточки па... па... по новенькой твердокаменной кроваточке, вытесанной из максирала науки – гранита Па... Па... Покостовского месторождения. Ах, энто зрелище, па... па... понимаешь, воистину драгоценно!