Сказ про Иванушку-дурачка. Закомурища тридцать третья (СИ)

– Сейчас я скажу всё, чьто об энтом думаю! Немедленно... Немедленно... – возмущенно воскликнула деушка и хотела было по пунктам раз... раз... разнести дедушкино предложение да еще раз... раз... раз... разъяснить, что она обо всём эвтом думает, как вдруг какая-то неумолимая сила заставила ее раз... раз... раз... ля... ля... ля... ляпнуть расслабленно: – Конечно же, я согласна стать вашей клиенткой! А чьто для энтого надо?

– Да ни шиша! Ты нам толькя скажи: не произошло ли в твоей деревне похищение чего-нибудь очень важного, весьма и весьма вальяжного и авантажного? – спрохал дидушка и гордо, понимаешь, развернул свою шляпу на голове задним козырьком вперед, а передним назад.

– Да-да, весьма важного и именно весьма и весьма вальяжного и авантажного! – поддакнул Иван и с гордостью раз... раз... раз... развернул свой колпак на сто восемьдесят градусов, градус за градусом, все сто восемьдесят раз бурно радуясь.

– Чего эвто? – спрохала Арина и одним махом развернула фуражку-аэродром козырьком назад.

– Того, энтого, всего, чмок, чмок! Ну там теленка или ягненка?

– Нет, не произошло.

– Чего-нибудь просто важного, вальяжного и авантажного?

– Чего эвто?

– Того, энтого, всего, чмок, чмок! Ну там куренка или утенка?

– Нет, не произошло.

– Чего-нибудь неважного, не вальяжного и не авантажного?

– Чего эвто?

– Того, энтого, всего! Ну там морковки какой-нибудь или свеклы, чмок, чмок?

– Нет, не произошло.

– Чего-нибудь совсем неважного, совершенно не вальяжного и абсолютно не авантажного?

– Чего эвто?

– Того, энтого... всея! Да чего угодно! Хоть полной ерунды, ёшкин кот!

Арина попризадумалась, застенчиво улыбнулась и радостно сообщила:

– Да, есть такая ерунда! Ну да, у моих соседей – полная ерунда: криминальная драма! Ой, мама! – и дева одним махом развернула фуражку-аэродром козырьком вперед.

– Шо, у деда с бабкой? У хозяев колобка, чмок, чмок?

– Ага! Уж они рыдают – спасу нет!

– А шо, у них опять колобка похитили, чмок, чмок?

– Нет, нет!

– А кого тогда похитили, чмок, чмок?

– Пока никого!

– Ёшкин кот! Так шо же они рыдают, глупые?

– Цыганка нагадала, что у них в скором времени выторопня похитят!

– Чмок, чмок! А они шо, выторопня в хозяйстве держат?

– Нет, не держат!

– Ёшкин кот! Так они шо, выторопня в хозяйстве собираются завести?

– Нет, не собираются!

– Ёшкин кот! Так шо же они толды плачут, глупые?

– Загадка! У них надо спросить!

– Мда-а-а, загадка! А кто такой выторопень, чмок, чмок? – вдруг спрохал дед.

Иванушка-дурачек глубоко озадумался: как бы объяснить деду, кто такой выторопень?!

Но дедуля заорал:

– Ну, чичас не время разбираться, кто такой выторопень! Срочно бежим в Шарабарашару*, ёшкин кот, и там выясним эвто на месте, чмок, чмок! И там же, на месте, проведем наше детективное раз... раз... расследование! – и дед возбужденно вскочил со своего места.

– Ура! Отправляемся в родную деревню! В Шарабарашару! – возопили Иванушка да Аринушка и тожде, понимаешь, энергично вскочили со своих мест.

Дедушкина вша глянула мрачно и тут же обомомлела, однозначно! От страха чуть было не околела, понимаешь! Впрочем, не будем больше об однозначном...

– И шо? Нам опять бежать сломя голову, цок, цок? – спросили сапоги, пританцовывая. – Аринушкину голову, разумеется, цок, цок!

– А нам шо? – шепнул Внутренний Голос Иванушке. – Вдвоем на твоих двоих – шлёп-шлёп?

– А нам шо? – возмущенно закричал Иван и вытащил из кармана халата толстущую клизму – жупел капитализма. – Вдвоем на моих двоих – шлёп-шлёп?

– Кому эвто – вам, ёшкин кот? Царь Горох, чьто ли, чьтобы называть себя – мы? Ну ващще! – заявил Ващще и со злостью погрозил Иоанну тонкой тростью, точно изящной девичьей костью.

– Царь Горох, чьто ли, чьтобы называть себя – мы? – яростно пригрозил Иоанн своему Внутреннему Голосу клизмой – жупелом капитализма. – Ну ващще! Кому энто – нам? Ух, я тебя – шлёп-шлёп!

– Нам! Мне, твоему Внутреннему Голосу, и тебе! – возмущенно шепнул Внутренний Голос Иванушке. – Нам с тобою, ващще!

– Нам! Мне и моему Внутреннему Голосу! – яростно закричал Иванушка дедушке, размахивая клизмой – жупелом капитализма. – Нам с ним, понимаешь, ващще! Однозначно!

– Не треба, ващще! Однозначно! – сказал Ващще. – Поскачем на избушкиных двоих! То бишь на курьих ножках! Там, на неведомых дорожках! Избушка!

– Чё?

– Бегом – марш!

– Чё, вот прямо-таки чичас? Куд-куда!

– Прямо чичас! Туд-туда! И сортирчик прихвати! И похрустов!

– Я не помню дороги, куд-куд-куда! У меня память девичья!

– Арина покажет! Туд-туд-туда! Арина, покажешь?

– Покажу, дедушка, да! – сказала Арина, одним махом повернула на голове фуражку-аэродром козырьком назад и застенчиво улыбнулась. – Но если я ошибусь, не обессудьте: у меня память девичья!

– Мы, мы покажем дорогу! – закричали сапоги. – Но если уж ошибемся, не обессудьте: у нас память старческая! Мы такие старенькие, такие старенькие, нам целая вечность, и нам давно пора поменять подметки, ведь их не меняли нам целую вечность, понимаешь!

– Хорошо, будут вам новые подметки – в следующей пятитысячелетке, пятитысячезначно! – пообещал добряк дедушка.

– Ур-р-ра-а-а! – радостно закричали сапоги. – Цок, цок!