Сказ про Иванушку-дурачка. Закомурища тридцать третья (СИ)

– Ну да! Тогда пусть Арина бежит впереди меня в сапогах и показывает дорогу, куд-куд-куда! – сварливо прокудахтала изба.

– Хорошо! – сказала Арина завораживающим голосом и застенчиво улыбнулась. – Нам надо бежать вон туда!

– Шо, разве туда? – изумились сапоги. – Цок, цок!

– Вот и хорошо, куд-куда!

– И перестань постоянно спрашивать: куд-куда? – прошипел дедушка и со злостью пригрозил избеночке тонкой тростью, точно изящной девичьей костью. – Куд-куда, куд-куда! Туд-туда, ёшкин кот!

– Да поняла я, поняла! Этто я т-так к-кудахтаю!

– А-а-а! А этто я т-так т-тудахтаю, ёшкин к-кот!

– А-а-а, к-куд-куд-куда!

– Бэ-э-э! Иваха, за мной, ёшкин кот! Т-туд-туд-туда!

– Яволь! – радостно воскликнул Иваха и одним махом запихахом в карман своего докторского халата клизму – жупел капитализма. – И... и... изволь!

И дедушка с Иванушкой заскочили в избушку, захлопнули дверь, но оставили открытым, понимаешь, окошко, ибо в избе нестерпимо запахло «Тройным одеколоном».

Тутовона* Арина подпрыгнула от нетерпения и радостно закричала:

– Избушка! Сортирчик, ик, ик!

– Що?

– Чё?

– За мной! Бегом – марш! – и Арина, застенчиво улыбаясь, рванула с места.

– Ага! Куд-куда! Сортирчик! Цып-цып! – воскликнула избушка.

– Пыц-пыц, понимаешь! – воскликнул сортирчик. – Клёво – ну перший сорт!

И изба, понимаешь, с сортирчиком сорвались с места и принялись гоняться за красавицей, бегающей нынче поутру кругами по всему двору. Цок, цок, шлёп, шлёп, пшлё, пшлё! Дедушке с Иванушкой, шобы спастись от страшенной тряски, пришлось плюхнуться на табуретки и крепко вцепиться руками в подоконник. Впрочем, от энтого тряска стала токмо сильнее и, понимаешь, как-то больнее, ик, ик!

Арина, застенчиво улыбаясь, выбежала через раскрывшиеся ворота за ограду из похрустов и, демонстрируя бег на месте, радостно закричала:

– За мной! За мной! Туда!

Изба выбежала через раскрытые ворота за ограду и, демонстрируя бег на месте, сварливо заорала:

– Похрусты!

– Шо?

– За мной! За мной! Куд-куда!

– Ага! А куд-куд-куда?

– Куд-куда, куд-куда! Туд-туда!

– А-а-ага-а-а, так вот куд-куда! – и похрусты дружно изобразили бег на месте, вдохновенно прихрамывая.

– Эк, как мы знатно, понимаешь, ковыляем! – восхитился дедушка. – Эдакая ковылькада, однозначно!

– Бегом – марш! – застенчиво улыбнувшись, звонко воскуяркнула Арина и сорвалась с места.

– Бегом – марш! – нахмурившись, заорала изба и побежала со всех своих курьих ножек, возмущенно лопоча: – Куд-куда, куд-куда! Туд-туда, туд-туда! Туд-туд-туда, куд-куд-куда, да, да, да, однозначно!

И вся ка... ка... ка... ковылькада швыдко-швыдко побежала по лесной стезе: впереди – Арина в сапогах-скороходах, за ней – избушка на курьих ножках, на собачьих пятках, а за ней – сортирчик на цыплячьих лапках, а за ним – группа по... по... по... похрустов, каждый – на своих двоих! И-эх, похрусты копотят себе по чащобушке, припрыгивают да насвистывают; и неказисты парни, а тоежь и девки, да бежь* хороша: бежма побежали, побежали, да всё, понимаешь, бегут себе босоплясами*!

Так они все мчались уже целых тринадцать минутищ, как вдруг впереди показался всадник в сверкающих бехтерце и шеломе и на белом коне, стремительно мчащемся навстречу. А лесная стезя-то однополосная, не разминуться! А бехтерец и шелом так и сверкают, так и сверкают на солнце! Ёклмнэ-э-э! Причем несущиеся навстречу конь со всадником – оба огромадного, прямо-таки богатырского роста! Боско* несутся навстречу ка... ка... ковылькаде, не остановить! Скок, скок, бух, бух и ешто скокобубух! Ё-моё, и ешто скоко энтих скокобубухов! И кто же кому уступит стезю? Дедушка с Иванушкой зехнули* в окошко, впали в оцепенение и зажмурили очи, ожидая неминучего ДТП и прочих заморочек, ик, ик!

Однако ДТП не произошло: богатырь коня на скаку остановил – бубух! Туша богатырского коня по брюхо ушла в землю, ступни всадника воткнулись туда-сь же. Поднялось колоссальное облако аспидной едкой пыли.

Дедушкина ковылькада – бу-бух! – тут же тожде остановилась, подняв свое колоссальное облако аспидной едкой пыли. Потрясающе: все существа мужеского пола, коих немало было среди похрустов, громко заматерились, но дисциплинированно остановились. И все существа женского пола – тоежь. А калды* пыль начала раз... раз... рассеиваться и появилась какая-то видимость, дедонька встал с табурета, высунулся из окошка избы и закричал богатырю:

– Кхе-кхе! Эй, ты, богатырь, сам с волдырь! Ишь, проезд загородил, понимаешь! Прочь с дороги, однозначно!

Богатырь попытался было выпростаться вместе с конем из земли, потерпел неудачу и вежливо объяснил:

– Не могу, кхо-кхо! Мой добрый коняшка – он ножки в земле увязил!* И я тожде!

– Ёшкин кот! А ты кто таков, щобы мне перечить, попавшись навстречу?

– Ой, не серчай, незнакомушка, будь уж так добр! Я тебе не перечу, попавшись навстречу, добродумчивый дедушка! И в мыслях не было перечить, попавшись навстречу старшему по возрасту!

– Да?

– Да, доброжизненный дедушка!