Сказъ про царевича Симеона, Бабу Ягу и тайные службы

— Я всю жизнь воевал за веру и церковь. Но чем дольше я живу, тем больше меня мучает вопрос: А какое отношение церковь имеет к вере? Мы должны нести людям Веру Христову, подчиняя этому всё своё бытие, но вместо этого… Мне всё чаще и чаще кажется, что церковь просто использует веру, чтобы утверждать свою власть и достигать мирской выгоды. Из-за этого и все проблемы внутри церкви. Помните тот вопрос, который вы задали: В чьих интересах я сегодня работаю? Увы, но у меня нет ответа на этот вопрос!

— Ну что же, — ответил отец Онуфрий после минутного молчания. — Если исповедаться друг другу… То мои сомнения гораздо тяжелее. Я усомнился в Вере Христовой, как таковой. И источником моих сомнений стал сам патриарх… Мы говорим, что Спаситель учил любви и мы, де, несём учение это людям. Но почему тогда для утверждения этого учения церкви нуждаются в цепных псах в лице мирских правителей? Неужто учение наше таково, что людей нельзя удержать в его лоне одной только любовью? Почему регулярно приходится загонять их туда палкой? И что же это за любовь такая, высшее проявление которой — мученический венец?

Они сидели какое-то время молча глядя перед собой. Первым встрепенулся инквизитор:

— Ну так что будем делать, преподобный?

— Давайте найдём этого новоявленного государя, узнаем о нём всё, постараемся встретиться. И после этого будем решать. Если, конечно…

— Да будет наше да — да, а нет — нет. Как бы ни относиться к церкви и вере, но в словах Спасителя много такого, чему полезно следовать.

* * *

Головной офис личной секты Поганкина поражал неподготовленного посетителя обилием магических символов на стенах, полу, потолке. Сам, назвавшийся наследником Безумца, с затаённым самодовольством прикидывал: сможет ли кто-нибудь ужиться в этом офисе после них? Демонология — не слишком душеполезное занятие, а если заниматься этими практиками регулярно и в одном и том же месте, астральные сущности к месту привыкают, начинают заглядывать сюда просто так. К тому же, грань реальности в этом месте истончается и многочисленным "друзьям" демонологов становится проще проявит себя в реальности. Сейчас их сдерживали начертанные на стенах символы и регулярное присутствие тут сильных и умеющих гонять всю эту нечисть магов, но что будет, когда символы уберут, маги съедут, а в освободившихся помещениях поселится ничего не подозревающий офисный планктон? "Можно будет сторговаться за эту конуру гораздо дешевле.", — констатировал про себя самозваный ибн, переводя взгляд на подошедшего собеседника.

— Доброго вам вечера, Сергей Витальевич! — сказал он приветливо.

— Здравствуйте, раби[1], — ответил специально приглашённый ученик одного из личных учеников самозваного бека Хусима.

— А может… правильнее обращаться к вам "брат Сергий"? — огорошил он ученика и тут же "успокоил": — Нет, нет, к вашему братству я отношения не имею. Ориентацией не вышел[2]. Но и ваше братство не столь тайное и не столь всемогущее, как вам бы хотелось.

Заявление для масонского засланца было, мягко говоря, неприятное. И неожиданное. И что делать? А Поганкин не давал времени подумать:

— Впрочем, у меня дело не к вам. Есть кое-что, что будет важно для вашего руководства. Брат Остап, как я понимаю, уже довольно долго не выходил с вами на связь… Позвоните по этому телефону, — Поганкин протянул масону бумажку с телефонным номером, — это брат Феликс, непосредственный руководитель вашего брата Остапа. Передайте ему вот это, — он передал сложенный вдвое лист бумаги. Сложенный так, что весь текст был внутри.

— Я могу посмотреть что там? — стараясь выглядеть как можно более спокойным спросил масон.

— А вот это, пожалуйста, спрашивайте у вашего руководства. И не тяните, информация действительно важная.

— А вы, как я понимаю, в курсе?

В ответ Поганкин провёл рукой по своим поседевшим волосам:

— Видите? Это я пять минут общался с одной из сущностей, которая стоит за всем этим. Меня попросили, я передаю, но впутываться во все эти разборки у меня нет ни малейшего желания.

В последнем он заметно кривил душой, ибо фактически уже участвовал. И на предложение поучаствовать в создании российской школы магии согласился. Хотя ещё не сказал об этом никому.

* * *

К началу лета выгоды от той выжидательной позиции, которую Английская ложа заняла в конфликте с Российской, так и не проявились, а вот издержки стали создавать некоторые неудобства. А эти чёртовы русские продолжали сидеть в своих глухих лесах, словно так и надо, и делали вид, что ничего серьёзного не происходит. Можно было бы подождать ещё, но у других уважаемых людей уже начали возникать неудобные вопросы, на которые надо как-то отвечать! Короче, необходимость хоть как-то что-то разрулить сложившуюся ситуацию подпёрла настолько, что Верховный совет Великой ложи Англии решил: надо поговорить напрямую с русским масонским руководством!