Сказъ про царевича Симеона, Бабу Ягу и тайные службы

Рахмон жест сына понял и продолжать тему не стал, хотя и не придал явному беспокойству младшего слишком уж большого значения. Но когда все уже выбирались из-за стола, столь же демонстративно, но с явной насмешкой, посмотрел на застывших как статуи горничных и позвал сына в свой кабинет. К его удивлению, Ахмет позвал с собой мать и сестру. Вообще-то, женщинам при мужских разговорах присутствовать не полагается, но если сын считает, что это надо, значит надо. Рахмон видел в сыне достойного наследника, потому уважал его мнение. Когда дверь кабинета закрылась, Ахмет неожиданно спросил:

— Мама, ты ведь ведьма, да? Тебя бабушка учила чему-то?

Рахмон на секунду потерял дар речи, а вот его жена разом приосанилась и вопросительно посмотрела на сына. Тот в ответ попросил:

— Можешь сделать так, чтобы нас не могли услышать? Не электроника всякая, а… ты понимаешь…

На это Дина[1] молча встала, взяла с рабочего стола мужа конторский нож и, порезав указательный палец пошла вдоль стен кабинета против часовой стрелки. На каждой стене она рисовала кровью какой-то знак. Закончив, она так же молча села на место. Шестнадцатилетняя Зейнаб смотрела на это действо с явным любопытством, но без удивления.

— Сын! Ты… — начал было Рахмон и заткнулся под взглядом жены. Никогда он не видел во взгляде женщины… да что там женщины, кого бы то ни было, такой силы и власти. А Дина, тем временем, перевела взгляд на Ахмета. Тот поёжился, но ответил твёрдо:

— На нас с пацанами напала гуль. Настоящая.

— Гуль? — насмешливо уточнила Дина.

— Ну… не совсем напала. Не успела. Её… один мужик… — неожиданно для себя сбивчиво принялся излагать Ахмет. Мать его перебила:

— Изгнал?

— Да…

— Ты успокойся и расскажи подробно, с самого начала.

Спокойный и серьёзный тон матери словно тёплым ласковым ветром выдул из души юноши всё беспокойство и он принялся подробно и последовательно излагать историю своего знакомства с нечистью и ФСБшными колдунами.

— Что за дичь! — выдохнул Рахмон, когда его сын закончил рассказ.

— Это не дичь, это очень серьёзно, — возразила ему жена. Над её раскрытой ладонью парил и медленно вращался тот самый конторский нож, взятый ею со стола мужа. Также медленно он поплыл в сторону письменного стола, где и опустился в стакан, к прочей канцелярской мелочёвке.

— Ты же вроде мусульманка, — проворчал глава семьи.

— Нет бога кроме Бога[2] и ничто в мире не происходит без воли Его, — спокойно и несколько рассеянно проговорила Дина. — Бог дал мне силы, могу ли я отвергнуть дар Его?

Повисло продолжительное молчание. Наконец Рахмон что-то для себя решил:

— Ты не думал, что эту гуль вам могли сами ФСБшники подослать?

— Отец! Я, вроде, у тебя не совсем дурак. Но я так думаю: если это они, это пол беды.

— Может и так… — ответил ему отец и снова задумался. Ахмет воспользовался этой паузой:

— Да, папа, ты своему Димону про это дело не говори, ладно?

Отец смерил его тяжёлым взглядом и вдруг, неожиданно предложил:

— А ты своего ФСБшника про него спроси.

— Хорошо… Если только его к нам само ФСБ не подослало.

— Вот и поймём по ответу.

— Да, ещё, — Ахмет сделал вид, что только что вспомнил кое-что важное: — Помнишь, ты рассказывала, что в вашем клубе вам сказали искать какого-то чёрта? Что-то там с аурой не так?

Мать ему на это только молча кивнула.

— Так вот, этот… Семён сказал, что это очень серьёзно. Чтобы вы от этого дела держались подальше, а если вдруг встретите этого чёрта, срочно звонить Семёну и прятаться где-нибудь, где нас не найдут. Ещё он сказал, что сам этот чёрт не такой уж и страшный, но вот вокруг него начнётся бойня.

Рахмон погладил свою ухоженную короткую бороду и задумчиво произнёс:

— Значит бойня начнётся в любом случае… к этому надо подготовиться. А ты не думал перекупить этого Семёна?

Но вместо Ахмета ответила ему жена:

— Чем ты его купишь? Чем можно купить человека, который может взять всё, что ему надо просто протянув руку?

— Что-то он не выглядит таким крутым… — проворчал Ахмет.

— Пойми, сын, — ответила Дина, — эти люди живут по другим законам. Это долго объяснять. Просто поверь.

— И что? Таких как ты совсем ничем не купишь? — уточнил Рахмон.

Дина лукаво взглянула на него и заметила:

— Радуйся, в тебе нашлось что-то, чем ты меня купил. И это не деньги. И никто, никогда меня не перекупит.

Сказав это, она внимательно посмотрела на дочь и задумчиво произнесла:

— Кстати, насчёт перекупить его… может что-то у нас и найдётся… Ахмет! Пригласи его как-нибудь к нам.

На это Рахмон задумчиво возразил:

— Погоди, дорогая, это надо хорошо обдумать. Ахмет! Давай завтра посидим с тобой, обмозгуем.

— Не, пап, лучше обсуди это с мамой. Она больше знает о колдунах.

— Хорошо. Но и с тобой тоже. А то, кто знает, вдруг и твоей жене Аллах даст необычные силы?

Тут Зейнаб набычилась:

— А со мной никто ничего обсудить не хочет?

— А ты будешь делать то, что скажут старшие, — спокойно заткнула её мать.

* * *