Конечно, ножичек получился чуть кривоват, но оказался при этом очень прочным. Ванька постарался на славу и заточил его до такой степени, что даже дерево он резал словно мягкое масло. Его учитель лишь одобрительно щёлкал языком и усмехался в бороду: с каждым Ванькиным успехом Сва́ра убеждался, что мальчик – прирожденный кузнец и что ему суждено создать что-то из ряда вон выходящее, что-то важное и необходимое людям.
Когда Хо́тен вернулся домой, его ждало приятное удивление: хотя он и догадывался, что у него способный сын, но всё равно был поражён. Он не ожидал, что его мальчик за столь короткое время так искусно изучит дело. И когда Ванька торжественно вручал отцу свой подарок, Сва́ра, стоя позади, всё твердил, что парнишку обязательно надо отдать ему на постоянное обучение, ведь у него большое будущее, и ему необходимо учиться и познавать дело дальше.
Но Ванька уже остыл. Ведь дети в его возрасте немного непостоянны и легко отвлекаются. После удачной попытки сотворить нечто весьма необычное мальчик охладел и уже не так сильно рвался к наковальне. Поэтому кузнецу Хо́тен ответил, что они обязательно подумают над его предложением, и если Ванька захочет вернуться и продолжить обучение, он его держать не будет.
На том и порешили.
Настоящее. Глава 11, в которой обучение приносит свои плоды
Фаня с раннего утра ходила задумчивее некуда. Она всё никак не могла придумать, какое им стоит выбрать оружие. Лук? Слишком ненадёжно. Тем более такого огромного существа, засевшего в лесу, стоит найти более мощное и крепкое орудие. Ножи и кинжалы не подходили своей ничтожностью, тем более их обладатель не смог бы и близко приблизиться к недругу. Меч? Да, меч – хороший вариант. Даже очень хороший.
Хранительница задумалась о том, где бы им взять грозный и, желательно, волшебный меч. Как говорится, с чарами надо бороться подобным же образом. Но отыскать зачарованный меч не так просто. Фаня вспомнила о легенде, услышанной во время осенних жатв, тогда, когда девушка была ещё маленькой:
Как громом поражённая Фаня замерла перед печью.
Конечно! Им поможет лишь меч-кладенец. И как она сразу не догадалась про него! Волшебный, необходимый, способный справиться с любой нечистью. Только – вот беда, – поиски клинка могут продлиться слишком долго. Вполне возможно, к тому времени, как он найдётся, некого уже будет спасать.
Ведьма, раздумывая, обратила взгляд на огонь в печи – нынче на улице вновь похолодало. Но что, если они будут не искать, а… какая дикая идея! И невероятная. Но с каждым мгновением мысль всё больше закреплялась, давая надежду и даже ответы на некоторые вопросы.
– Ты чего замерла, погреться решила? – Илья вошёл в дом, стряхивая с себя свежий снег.
Фаня встрепенулась и обернула к нему сияющее лицо. Девушка была рада наконец сдвинуться с мёртвой точки.
– Кажется, я знаю, что надо делать, – улыбнулась Хранительница. – И даже догадываюсь, с какой целью здесь находится Ванька.
***
Ванька сидел полусонный за столом и хлебал иван-чай. У него в руке был зажат пирожок, который ему успела сунуть Фаня, но мальчик никак не мог до него добраться – не позволяло полусонное состояние. Вместе с ним за столом сидели и Фаня с Ильёй. Она что-то говорила, усиленно доказывала и делилась соображениями, но Ванька её едва ли слышал, хотя она ради него снова в подробностях пыталась расписать чудище, поселившееся в чаще, и объясняла, чем бы его можно было извести. После своей речи Фаня молча посмотрела на Ваньку, ожидая его ответного решения.
Стояла тишина, только слышно было, как мальчик слегка прихлёбывает ещё горячее питьё. И тут он заметил, что все выжидающе на него смотрят.
Ванька подобрался и сел прямо. Поставив кружку в сторону, он положил пирожок на неё и посмотрел на сидящих напротив.
– Что я пропустил? – спросила Ванька с лёгкой, извиняющейся улыбкой.
Илья шлёпнулся головой об стол.
– Эх ты, горе луковое, – тяжело и с обречённой улыбкой вздохнула Фаня. – Нам нужен меч-кладенец. Причём скоро.
– Даже не подозреваю, где такое чудо можно найти. Это вы обитаете в волшебном мире, у нас реальность меча-кладенца основана лишь на легендах и предположениях, никто не знает про него ничего дельного, – отозвался глухо Ванька, уже осознанно вернувшись к чаю и откусывая пирожок.